— Не сдалось мне такое веселье, мы чуть не сдохли. — Проворчал я, не признавая то, что мне и самому понравился этот дикий всплеск адреналина. Теперь понятно отчего опытный вор попался в лапы к самым обыкновенным работорговцам, попусту кто-то слишком рискует.
Мы на всякий случай ещё час бежали зигзагами по бесконечным пескам, дабы как можно дальше уйти от возможной погони, после чего наконец остановились перевести дух и выбрать направление, в котором нам следует идти дальше. С сожалением я вытащил из сумки почти полностью вытекший бурдюк, который к тому же залил еду с одеждой, лежавшие под ним. По хорошему надо было высушить содержимое рюкзака, но мы боялись на долго останавливаться, поэтому решили обождать до вечера, а пока продолжать свой путь.
— Слушай, почему ты просто не убил ту бабу? Мог ведь. Тогда и убегать бы не пришлось, сверкая пятками. — Спросил я у гриньера.
— Я не убийца. Никогда в жизни не убивал, не могу. А ты бы смог что ли? Знаешь, говорить это одно, а действительно убить, своими собственными руками — это гораздо сложнее, чем ты думаешь, малец.
— Ясно, — задумавшись произнёс я, однако сам всё ещё считал, что коли пришлось, то спокойно бы смог убить.
Вновь перейдя на лёгкий бег трусцой мы, смотря на восходящее на свой престол солнце, двигались к следующей цели — ещё одной мелкой деревни, стоящей как раз в центре нашего пути, до города. В деревне, у которой даже не было названия на карте, Крил хотел продать или обменять часть нашего скраба, а так же сделать остановку на пару дней, дабы отдохнуть от пути и ещё немного натаскать меня в воровстве. Когда он мне сообщил об этом, то я, задумавшись, спросил о том, почему бы ему лучше не помочь мне освоить хоть какие-то основы владением оружием, ради самозащиты, но оказалось, что Крил и сам не умеет управляться с оружием, да и в принципе дерется на уровне обычного хулигана в подворотне. Это стало для меня неким разрывом шаблона, ведь выросший на фэнтези книгах, я чётко представлял себе вора, как ловко владеющего кинжалами и одетого в чёрный плащ человека. В прочем, если так подумать и в моей прошлой жизни буквально все представители этой профессии были не более чем безграмотным быдло, не умеющим ничего и именно от этого занимающимся воровством. На деле и я начал воровать, от того, что появившись в этом мире не мог найти ни средств к существованию, ни работы, ни учителей. Я попусту начал помирать с голоду, от чего решился на воровство… и в итоге оказался без руки посреди безлюдных песков.
Спустя сутки мы добрались до нашей промежуточной цели, на этот раз Крил взял меня и на торги к какому-то мужчине, лет тридцати, живущему в относительно богатом доме. Как я понял позже, он был нечто вроде скупщика краденного, о котором все знали, но который исправно отдавал часть дохода старосте, от чего не имел никаких проблем с властью. Его бизнес был настолько не скрываем, что гриньер просто подойдя к прохожему и спросив, о том, где можно продать кое какое скраб, получил наводку с комментарием, что этот человек купит абсолютно всё, явно намекая на не совсем легальные вещи. В прочем, закон в этих землях понятие эфемерное, так что удивляться нечему.
— Возьму всё, за 430 муко, — лениво осмотрев наши пожитки сделал вердикт скупщик.
— Грабёж! — твёрдо отрезал вор, явно недовольный ценой. — Одна только эта чёртова вилка стоит 70 муко.
— Стоить то может и стоит, да только краденное ты едва ли за половину цены отдашь, — всё так же, показывая максимальную незаинтересованность, произнёс мужчина, слегка тронутый сединой, — а мне надо ещё и перепродать это так, что бы прибыль выручить. Конечно! Ты можешь пойти дальше, в город Гриньеров, да сбыть всё это там, найдя не подставного скупщика, поторговавшись с ним пару часов и так далее. Хотя я бы на твоём месте пошёл по пути наименьшего сопротивление и отдал всё прямо тут, получив на руки 430 монет.
— Не ехидничай, — влез я в разговор, заметив, как раздражён Крил, — 500 муко и расходимся. За меньшее и нам смысла сдавать нет, легче уж действительно дойти до Чахлых рёбер (так назывался городишко, в который мы держали путь из-за высоких гор, окружающих поселение), ну так что?
— Ладно, давай сюда этот хлам, — немного подумав согласился скупщик.
Мы уже вышли из дома, когда, не выдержав не справедливости мира, мой чернокожий учитель вставил свои пять копеек, завершающих наши неумелые торги.
— А могли ведь с него больше вытрясти! — На эти слова я лишь одобрительно улыбнулся, решив не говорить ему о том, что я не понимаю, как он с таким отношением столько лет прожил в качестве вора, дабы случаем его не обидеть.