Энио. Пустыня (СИ)

Дальнейшие минуты или десятки минут, словно исчезли в воронке времени, всё время уклоняясь от встающих на нашем пути зарядов энергии мы бежали и бежали под хохот охотников. С каждый раз, когда тошнотворный свист готовящегося выстрела ударял по ушам, я слегка приподнимался на носочках и твёрдым взглядом глядел в сторону Филиппа, надеясь, что коли следующий снаряд ударит по мне, то мой взгляд на долго останется в кошмарах этого человека. Но следующий выстрел из космоса прилетел не в меня. Луч, прошив атмосферу, попал прямиком по моему уже успевшему стать другом учителю-вору. Когда через пару секунд, за которые истошный вопль гриньера успел истаять в воздухе, лазер развеялся, на почерневшем песке лежало полностью высушенное, как древнеегипетская мумия, чёрное тело, искажённое гротескно преувеличенной предсмертной агонией. Я впал в ступор, от вида смерти не просто человека, а единственного друга. Ощущения то были совсем не те, что испытываешь, когда представляешь себе подобную ситуацию. За те пару мгновений медлительности до меня доехал охранник и, спрыгнув со своего зверя, стал забивать меня спрятанной в чехол саблей. Не знаю почему меня тогда не убили, да и не волнует меня это, но в итоге они просто продали меня в рабство. В общем мы с Крилом сами виноваты — идиоты вот и всё. То что Крил так долго прожил в этом мире кажется сейчас полнейшим чудом, видимо действительно чуйка у него работала и удачи был целый вагон, да всё равно на одной лишь удаче далеко не уедешь.

Глава 3

— Ну, вот как-то так, а дальше всё и так понятно: едва купили однорукого калеку за пару монет, да пригрозили что отдадут на органы, если не буду справляться с нормой работы и вот я тут, — устало и слегка смущенно улыбнулся я, как никак, а мне было стыдливо за то, что я так глупо попал в рабство. Но ещё стыднее оттого, что я этим самым смущением пятнаю память о Криле, пока что единственном друге, что был у меня с момента рождения.

— Ясно, ну ничего не скажешь, откровенно говоря. Давай лучше спать, пока холода не пришли, — произнёс Темпус и ещё больше укутался в свой дырявый плед, коей выдают каждому заключённому, дабы ночью не помер от холода хотя зимой это не всегда помогает, а на утро опять жара.

Следующим днём всё было как обычно. Едва солнце вышло за горизонт нас разбудили, стуча по клеткам оружием и даже покормили, хотя порция была и довольно мала: кружка какой-то жижи, не то каши не то супа. Далее начался рабочий день, нас выпустили и под строгим наблюдением ленивых охранников, отправили добывать материалы для статуи Ангела, как они именовали Это. Огромное ужасающее существо, настолько уродливое, что едва ли это можно передать при помощи слов. Чудище андропоидного вида, с толстым, покрытым жиром и ещё чем-то, лишь отдалённо похожим на чешую рептилий, теломи с головой рыбы, увенчанной зеленоватым клювом. По егомассивному туловищу были распределены переплетёнными клубками отвратительные не то щупальца не то лапы застывшие в жутком танце вокруг его уродливой, богомерзкой туши. Позади возвышались тонкие, словно бумажные, крылья, напоминающие скорее ноги какого-то козла. Но всё это лишь отдалённо описывает то, как выглядела эта статуя. А от мысли, что это существо когда-то действительно ходила по земле внутри всё застывало от всепоглощающего ужаса.

Внутри же пещер относительно спокойно и редкий караульный был там с нами, ведь их столь сильно отпугивали ужасные запахи каких-то минералов, опасность обвала и узкие, низкие помещения. По сути, мы могли там хоть голышом кругами бегать весь день и всем будет плевать, но на выходе придётся сдавать норму и если ты её не сделаешь, то понесёшь наказание. В итоге так или иначе приходится работать, ну или если у тебя имеется много полезных вещей, власти, влияния, то ты мог бы заставлять других выполнять норму за тебя. В прочем, эта история была не про меня. А моя история была такова — прятаться подальше от всех и из-за всех сил долбить чёрно-зелёный камень. В прочем, показатели силы уже давно превышали значение в 20 единиц и позволяли мне значительно легче поднимать тяжёлую кирку и камни, а так же меньше выдыхаться. Ныне я был примерно в двое сильнее обычного человека, но даже так одной рукой много не намахаешь.

— Эй, Эррол! Здорово! — Подошёл ко мне коренастый, рогатый десур, с глубоко посаженными голубыми глазами, что всегда строго, но с ноткой доброты смотрели на тебя. Он примерился к породе, ища подходящее для удара место и после минуты молчания продолжил, — я слышал, что вчера произошло, думал уж всё, минус наше земноводное. Боялся, что и побег отменяется, а то куда ж нам без вора? — Он измученно улыбнулся и тихо добавил. — Боюсь Раби бы не выдержал.