Энио. Пустыня (СИ)

— Воровать… Ну, знаешь, очень сложно, если ты никто достичь чего-то честными способами. А я горю желанием возвыситься над миром, как бы по детски это не звучало, да вот только родители мои максимально приземлённые и ни к чему не стремятся. В итоге, кажется, что воровство почти что единственный способ, раз уж искусство в нашем мире не в цене, — однако вот так раскрывшись, он вдруг осознал, что только что рассказал и спрятав глаза, процедил сквозь зубы. — Тц, знаю, что глупо, можешь не говорить.

— Нет, вовсе нет, более чем тебя понимаю, да и что как не мечты и цели делают нас живыми? В общем, просто забыли, такие темы не приятно обсуждать. И да, собирайся, через где-то пять часов пойдёшь со мной в город, будем учить тебя воровскому ремеслу. Эх, порчу я детей, порчу, — парень явно не ожидал такого поворота событий, но явно воодушевился и побежал куда-то.

Перед самым выходом я долго и нудно выпрашивал три тысячи муко у Ромула, растрепав тем самым себе все нервы, так что когда ко мне подбежали родители Кавеля и стали орать, что не отпустят своего сына никуда, я просто раздражённо на них рявкнул, отчего те подпрыгнули на месте и замолчали. Не обращая внимание более на беспокоящихся стариков, я жестом приказал подростку следовать за мной и вышел из лагеря. Только оказавшись снаружи, ощутил прилив сил и какого-то спокойствия, точно решилась какая-то давно мучающая меня проблема. Улыбнувшись, я произнёс: «Ну-с, смотри, пойдём в ближайший город, Торгбор, ты спокойно пройдёшь через ворота, зайдёшь в гостиницу и будешь ждать меня, а в это время сможешь попытаться взломать сундук, что будет находится в твоей комнате. А я буду перебираться через стену, дабы не привлекать внимания. Ночью окно открывай и как-нибудь придумай его пометить, чтобы я к тебе пробраться смог, тогда дальше и решим, что делать.» — С этими словами я протянул ему полторы тысячи муко и несколько отмычек, что наделал в свободное время. Мы быстрым шагом пошли к Торгборгу, говоря на слегка радикальные и нигилистские темы, что явно симпатизировали Кавелю, как почти любому начитанному, а Кавель был именно таким, молодому человеку, что хотели перемен и считали старый мир поросшим мхом, да достойным уничтожения, кое может быть было и не далеко от истины. Когда стены города обёрнутые в лёгкую дымку, вылезли из под очередного холма, я пустил Кавеля вперёд, сам оставшись на месте и ожидая темноты.

Прошло ещё несколько часов, за кои я не сделал совершенно ничего, а лишь только лежал и смотрел на медленно плывущие по небу тучи, что дружным строем шли на юг, в сторону гор. Наконец чёрный эфир заполнил всё пространство вокруг и даже многочисленные звёзды его не разгоняли. Я направился к городу. За ночь я должен найти место, где смогу без особых проблем попасть внутрь и, собственно, перелезть через стену и отыскать в Тогрбурге место, где смогу переждать день. Пройдя разделяющее меня и город расстояние, я обошёл его, держась на расстоянии, где стража, стоящая на воротах, не сможет меня заметить. Сделав два полноценных круга вокруг города, я сел думать о том, как действовать дальше. Можно было бы попробовать пробраться со стороны примыкающей к поселению скалы, но думаю без альпинистского снаряжения там делать нечего. Но, в принципе, если незаметно пробраться к той стене, где нет ворот, то можно будет успеть проскочить в то время, как караульные отвлекутся на что-то или отойдут куда-нибудь достаточно далеко. Не найдя варианты лучше, я, закутавшись в свободные бежевые одежды, трусцой побежал к выбранному месту. Перебегая от булыжника к булыжнику, или куску металла, благо их в великом множестве валялось повсюду, я продвигался к своей цели.

— Фух! — Выдохнул я, запыхавшись, когда прижался своим телом к холодной стене.