Энио. Пустыня (СИ)

Далее началась суматошная подготовка к захвату каравана, пять человек отправилось к дороге, дабы максимально её испортить, да ещё так, что бы это не было похоже на ловушку, коей и являлось. В это время инструктировались остальные члены нашей банды и разделялись на две группы — те кто достаточно силён для ближнего боя и остальные. Я, убедившись, что буду в первых рядах атаки, принялся воплощать в жизнь идею превращения моей новой руки в оружие. Дело это было неторопливым, нудным и сложным, но вероятно именно такая скучная и рутинная работа порой нужна, когда жизнь слишком перенасыщена событиями. Вечером того дня, я спарринговался сразу с двумя противниками, вооружёнными дубинами, однако благодаря тому, что я мог спокойно блокировать удары новой рукой, я победил, попусту поочерёдно вырвав оружие из рук соперников, а за тем легко одолев их в рукопашном бою, в коем ныне в нашем лагере мне уже не было равных, навык в 16 единиц давал о себе знать.

Остальные тоже не отставали, упорно тренируясь, а особенно Раби. Казалось, он вообще не отдыхает, а лишь трудиться и трудиться, дабы достичь своих целей: «Стать сильнейшим войном и убить всех плохих людей! Бу-га-га-га!». Я всё больше начинал его уважать. Один раз, я наблюдал, как Раби тренируется в бое с так же двумя противниками — Кавелем и ещё каким-то худощавым парнем, лет двадцати трёх. Однако у моего товарища всё было не так радужно, как в моём бое, где я только раз получил неприятный удар в спину. Оба противника, скооперировавшись, наседали на него, постепенно обходя, орудующего коротким мечом, Раби. И вот очередной размашистый удар шестом от друга Кавеля был пропущен и, ударив своим концом прямо в живот парню, заставил того охнуть и согнутся от боли. Однако, не давая противникам быстро закончить бой, Раби упал на землю, всё ещё хватая ртом воздух, и неловко перекатился в сторону, уходя от атаки моего ученика. Вскочив на ноги, Раби вновь встречным ударом отбил летящий в него шест и резко рванув вперёд, впечатался плечом в грудь врагу. Но тут как назло сзади появился Кавель и ударом ноги под коленную чашечку, заставил мечника упасть на землю. Раби не был войном и сражение против двух вооружённых противников, даже ещё более неумелых чем он, не могло кончиться иначе, ведь у него явно не хватало опыта работы с оружием, в этом плане кулачный бой удобнее, ведь кулаками мы так или иначе орудием всю жизнь. Но вместо того, что бы закончить бой и разойтись, Кавель с его товарищем, подбежав к поверженному, стали его усердно избивать, видимо за что-то срываясь. Я среагировал ни сразу, сначала замешкавшись, но через секунд десять ударом ноги в лицо моему ученику, вмешался в конфликт. За ним в солнечное сплетение удар железным кулаком почувствовал и другой участник потасовки, и только сейчас я заметил что это был не парень, а широкоплечая девушка, с невзрачными чертами лица и короткой причёской. Она, схватившись за живот, упала на землю, недалеко от Кавеля, держащегося за разбитый нос.

— Вы что тут устроили? Почему избиваете его, мать вашу?! — Поморщившись закричал я.

— Просто… — с небольшими нотками извинения в голосе, начал было что-то говорить Кавель, однако был перебит девушкой.

— Брат, да что ему говорить что-то! Мудак!

— Ага, злодей, каких свет не видывал, — бросил я взгляд на поднимающуюся с земли девушку. — Объясняй давай, я конфликты терпеть не могу и лучше прикончу вас обоих, нежели дам Раби в обиду, а уж если бы это увидел Ромул, вам было бы очень плохо.

— Я виноват. Личные проблемы… мелочи, сорвался, — нехотя сказал Кавель, пытаясь не потерять при этом свою гордость, но и признать ошибку.

— Отлично! Офигенно! Сейчас бы из-за своих проблем срываться на ком-то другом! Да ты идиот. Дебил и мусор. Мозгов совсем что ли нет? Я разочарован в тебе, Кавель. И ты сам прекрасно понимаешь, сколько у тебя шансов чего-то добиться и что для этого нужно делать. Я уважаю гордость и упрямство, но не глупость и агрессию. Вся твоя жизнь зависит от расположения к тебе начальства и успеха общего дела, как бы то не было противно, но мы повязаны с обществом. Лизать зад конечно никому не надо, но не избивать же фактически сына Ромула! — Я сплюнул на землю и, не слушая оправдания и пререкания, выгнал их с площадки, помогая Раби встать.

— Ну, ты в порядке? — Спросил я всё так же улыбающегося парня.

— Да, всё хорошо. Это мелочи! В конце концов я ещё жив, а значит стал ещё сильнее, если уж не физически, то духом. Так что всё хорошо, не беспокойся, Эр! — Ещё шире улыбнулся он мне, а я улыбнулся в ответ этому безумно целеустремлённому парню, хотя на душе и было отчего то печально.