Енисей - река сибирская

Мы долго смотрели Шурины коллекции. И кружки на Шуриной карте для меня стали оживать. Каждый из них заключал в себе что-то свое, новое — дома, памятники, корабли, мосты, зеленые парки и многое, многое другое…

От всех этих воспоминаний меня отвлек бортмеханик, который, стуча сапогами, прошел, в хвост самолета. Я посмотрел вниз. Что такое? Видны какие-то горы, дымящиеся, словно вулканы.

— Сейчас пойдем на посадку! — крикнул механик.

Теперь под крылом появился город. Дым, которым были окутаны горы, поднимался из заводских труб, торчавших повсюду. Самолет стал снижаться, и тут я заметил огороды.

Это было так же удивительно, как если бы в Москве на бульварах росли финиковые пальмы. Ведь кружок на карте почти касался линии, обозначающей семидесятый градус северной широты. Тут вечная мерзлота, тут бывают пятидесятиградусные морозы, тут лето короче воробьиного носа, и вдруг — огороды. Надо обязательно узнать, как это люди научились выращивать овощи по соседству с Ледовитым океаном. С этой мыслью я и вылез из самолета.

Город был большой. Кругом стояли каменные многоэтажные дома. По улицам бежали автобусы. На заборах висели афиши театров и кино. В стороне виднелись огромные заводы. Неужели все это построено за десять лет? Не верилось, хотя я точно знал возраст города.

И не верилось еще тому, что вокруг расстилается тундра, где не везде ступала нога человека, что город находится в далеком Заполярье. Стоял жаркий летний день. У киоска с газированной водой толпились люди. Ребята играли в палочку-застукалочку.

Что же это такое? Что же в этом городе арктического?

Я остановил высокого молодого человека, который шагал куда-то с лыжами, смешно выглядевшими в такую жару, и, предупредив его, что я приезжий, задал ему этот вопрос.

— Неужели вы думали встретить у нас белых медведей? — усмехнулся юноша. — Опоздали! Мы как раз стараемся, чтобы в нашем городе все было так же, как в любом городе, скажем, под Москвой. Мы стараемся, чтобы у нас даже южане по возможности чувствовали себя дома…

— Понятно, — сказал я, не очень-то довольный его расплывчатым ответом. — А не рано вы начали лыжи к зиме готовить?

— Почему к зиме? Я сегодня думаю немного покататься.

Тут я понял, что он меня разыгрывает, как новичка, и пошел прочь.

— Постойте! — крикнул юноша. — Я вовсе не шучу. У нас в горах снег лежит все лето. Катайся сколько угодно.

— Значит, у вас можно в один день сначала побегать на лыжах, а потом пойти на озеро купаться?

— Можно, — ответил мой собеседник. — Только глубоко нырять не советую. Солнце успевает нагревать верхние слои воды, а поглубже она совсем ледяная.

Я потом проверил — и оказалось, что прохожий рассказал мне все как есть, ничего не прибавив и не убавив. Тут, действительно, бывают такие дни, когда можно и купаться и ходить на лыжах. Действительно, в горах лежит зернистый фирновый снег, а под верхним, теплым слоем вода в озере не намного теплее той, которая омывает Северный полюс.

Коротко, очень коротко здешнее лето. В мае здесь еще бушует зимняя пурга. Да что в мае! Бывают случаи, когда в июне начинает валить снег и разыгрывается метель. А в сентябре снег — уже самое обычное явление.

У короткого полярного лета есть важное преимущество: солнце не скупится, светит круглые сутки. Непрерывный летний день длится неделями, и земля не успевает остывать, не знает ночной прохлады.

В этом заполярном городе я смотрел не совсем обычный футбольный матч. Я видел игру, которая началась в три часа ночи.

Играли сборные команды дневных смен горняков и металлургов. Горняки были одеты в красные футболки с белыми полосами, металлурги — в оранжевые.

Я удивился, что для этой товарищеской тренировочной встречи был выбран такой, казалось бы, неподходящий час. Однако мне объяснили, что, во-первых, в июле на этих широтах особенной разницы между днем и ночью нет, а во-вторых, летний спортивный сезон на таком далеком Севере продолжается не больше двух месяцев, и истинные спортсмены, днем занятые работой, непрочь уделить любимому развлечению свободные ночные часы.

Но все же было забавно слышать глубокой ночью, как вратарь, пропустив мяч, кричал, что он ничего не видит против солнца, что солнце портит ему нервы…

Я должен рассказать немного и о самом стадионе. Он был построен спортсменами еще во время войны. Своими руками они раскорчевали и выровняли участок тундры, перекопав и переместив для этого тысячи кубометров грунта.

По субботам и воскресеньям, когда на стадионе гремит оркестр, сюда собираются целыми семьями. Молодежь развлекается, старики рассаживаются на трибунах или скамейках вокруг фонтана.

Что же делают в этом городе любители спорта тогда, когда солнце с каждым днем начинает укорачивать свой бег по небосклону? Что они делают, когда наступает многомесячная полярная ночь? Замирает ли спортивная жизнь?