Енох

 - Ты поверил его фантазии безоговорочно. Иавал внушил тебе то, что ты сам желал услышать. И вот теперь, - с иронией продолжал Тувалкаин, расхаживая, - ты выше многих ангельских чинов (Тувалкаин вскинул руки - ах!), ты помазан елеем жизни (Тувалкаин снова вскинул руки - ах!), тебе поклоняются ангелы (Тувалкаин снова всплеснул руками - ах!), тебя любит Господь (ах!), а в конце времен ты с каким-то Илией будешь что-то там проповедовать.

 Глаза Мелхиседеки устремились на брата, они молили: "Ответь ему!" Но Енох молчал. Мелхиседека уронила платок и, поднимая его, под столом промокнула слезы.

 - Если бы Иавал-скотовод, - продолжал Тувалкаин, - успел написать и о каком-то Распятом, жрец Иагу переписал бы в сознание лже-Еноха рассказ и о Распятом! Это жестоко, я понимаю. Но если мы выведем из духовного рабства тебя, Енох, (потому что твой случай наиболее трудный, ты, Енох, опасен еще тем, что убеждаешь в фантазиях Иавала окружающих тебя людей), и, если мы выведем из духовного рабства тебя (Тувалкаин глянул на Еноха, как на породу, из которой хотел добыть нужный металл), ты поможешь мне вывести из духовного рабства других людей. - Тувалкаин резко повернулся к Сепфоре: - Енох бредит, как горячечный, а вы день за днем слушаете его бред и - поверили ему! Поверили, поверили жадно и, наконец, заразились его бредом. А иначе... иначе вы просто-напросто не выжили бы рядом с ним. Признайся себе, Сепфора... - Тувалкаин навис над ней. - ...как тяжело стало с Енохом с тех пор, как он (усмешка) вернулся от ангелов.

 Сепфора подумала: "С ним было нелегко и до этого", - но мимовольно кивнула.

 - Ты хочешь сказать, Тувалкаин, - сказала Сепфора, - что человеку можно внушить...

 Тувалкаин не дал Сепфоре договорить и, продолжая нависать над ней, четко, со скрытым торжеством произнес:

 - Все, что угодно! - И, выпрямившись, повторил: - все, что угодно!.. Ну, а чтобы ни у кого из вас не оставалось никаких сомнений... - Тувалкаин протянул руку в сторону жреца, и тот положил в нее какой-то предмет. - Это обломанная рукоятка посоха. Она отшлифована твоей рукой, Енох. Твой дом украшает рукоятки подобным орнаментом. - Тувалкаин положил обломок в растерянную руку Мафусаила. - Наши геологи в горах, неподалеку от земель Иавала-скотовода, наткнулись на пещеру, в ущелье со стенами из черного мрамора. Сухие листья на полу пещеры служили тебе, Енох, ложем, а плоский камень - столом.

 Сепфора очнулась от изумления:

 - И ты, Енох, все это время прятался от нас в пещере?.. Мы здесь без тебя... Этот дом своими руками. - Она неожиданно рассмеялась. - И ты все это время... сказал, что тебе явились ангелы, предупредил нас всех и ушел от нас... в пещеру? И что же ты там делал, Енох?

 - Я молился, Сепфора! Ты не понимаешь...

 - О, нет! Теперь я все отлично понимаю, Енох! - нехорошо смеясь, продолжала Сепфора. - Сколько слез я пролила, сколько переживаний, сколько... И теперь ты снова собираешься... Туда же? А как же мы, Енох?!

 - Ты не понимаешь, Сепфора, - вступилась за брата Мелхиседека. И почти безнадежно: - Ты не понимаешь...

 - И эта еще! - Сепфора всплеснула руками. - Так ты знала, что он пропадал в пещере?! Знала и молчала все это время!

 - Я узнала об этом недавно, узнала от Еноха! Но поверь, Сепфора...

 - И зная, что он прятался в пещере, ты отправилась с ним в путешествие рассказывать всем о его жизни с ангелами?

 - Да он был у ангелов, Сепфора! - почти ласково сказала Мелхиседека, но Сепфора в мягком голосе золовки не угадала чувства теплой связи ее земной жизни с жизнью ангельского мира. - Только...

 - Только - что? Только жил в пещере? - Сепфора коротко махнула рукой в сторону золовки. - Енох!..

 - Он действительно думает, что был у ангелов, Сепфора! - с серьезной складкой на переносье сказал Тувалкаин. - Не стоит к нему обращаться подобным тоном.

 - Енох! - прошептала Сепфора, с ужасом вглядываясь в лицо мужа. - Енох... да ты действительно болен.

 - Ты не понимаешь! - с мольбой проговорил Енох.

 - Ен... - Сепфора опустилась на стул. И только приговаривала шепотом: - Енох, что ты с собой наделал! Что ты с собой наделал!

 - И со всеми нами, - сказал Мафусаил и швырнул обломок посоха в очаг.

 - Это не он, - заступился Тувалкаин. - Ему помогли.

 - Я должен сказать, - начал Енох, но остановился. - Я должен объяснить вам, что на небо поднимался в молитве. Я поднимался в свете, к светам, к Первому свету. И в запредельном сливался с ангелами. Но достигнуть этого можно только через оставление всего в мире. Только уединившись в невещественной молитве, можно вместить в себя сверхприродную силу видения. Моя... Вы не понимаете!

 - Мы все понимаем, Енох, - прошептала Сепфора. - Все отлично понимаем.

 - Постой, Сепфора! Постой! - сказал Енох поднимая руки, точно защищаясь.

 - Замолчи, Енох! - не выдержала Сепфора. - Замолчи!

 - Сепфора! - с мольбой обратился Енох. - Я говорю правду. Все разъяснится. Мне сейчас трудно объяснить всем! Я только для упрощения рассказывал так, как рассказывал. Чтобы было понятно.