Енот-потаскун (СИ)

- Что за парковка такая? – удивился я. - Двигатель заводится?

- «Окейская». Да, - Наташа шмыгнула носом. – И не едет.

- Заводится – значит, можно на буксире. Дай три сотни любому мужику на джипе, пусть подцепит и вытащит наверх. Твою табуретку и на руках вынести можно. А там набери в интернете «вызов эвакуатора» и вызови. Удачи.

Я отключился и положил телефон на стол. Даша прижалась теснее, провела рукой по шее, запустила пальцы в волосы на затылке…

Не слишком вежливо спихнув ее с колен, я сказал:

- Извини, секс отменяется. Надо все-таки другану помочь.

- Другану? – Даша возмущенно вскинула брови. – А мне показалось, это подруга была. Замужняя.

- Непринципиально, - я затолкал телефон в карман и пошел в прихожую. – Не обижайся. Может, в другой раз.

- Другого раза не будет, - отрезала она.

- Ну, значит, не судьба.

Я вышел из парадной, сел на скамейку, закурил и набрал номер.

- Ну как там у тебя? Нашла буксир?

- Нет, - горестно вздохнула Наташа. – Попросила одного, у него троса нет. И у меня нет.

- Короче… где ты?

- «Окей» на Выборгском шоссе. Который на углу Просвета.

Я прикинул расстояние и плотность движения.

- Где-то через полчаса подъеду. Сходи пока купи себе мороженку и успокойся. Никакой драмы не случилось.

Ну и на хрена, думал я по дороге. Какого черта я туда поперся? Прекрасно и без меня обошлась бы. Это что, острый приступ мазохизма? Или решил примерить на себя роль бескорыстного друга семьи?

Поставив Мица во дворе соседнего дома, я подошел к «Окею» и подлез под шлагбаум парковки. И сразу увидел в первом ряду красный Матиз. Наташа выбралась из-за руля, уступив мне место, и сказала смущенно:

- Спасибо, Антон.

- Пока не за что, - буркнул я.

Чтобы поставить диагноз, потребовалось минут пять. Полетела коробка передач. Дорого и неприятно.

- Привет, у нас есть стойла свободные? – я набрал номер отца.

- Только крайнее. Ты сломался?

- Нет. Знакомая. Коробка. Сейчас попробую раскачать, если нет - перезвоню.

- Давай, эвакуатор свободен.

- Сколько, ты говорила, у тебя аварий было? – спросил я Наташу, делая то, что, по всеобщему мнению, делать категорически нельзя: одновременно выжимая газ и тормоз для диагностики оборотов двигателя. – Четыре? Было такое, что коробку клинило?

- Да, - она посмотрела на меня взглядом набедокурившего Тошки. – Поворачивала во двор, а там машина ехала. В правый бок стукнуло, и рычаг в коробке застрял. Гаишник когда приехал, подергал что-то…

- Подергал! Самому бы ему чего-нибудь подергать так, чтобы оторвалось нахрен. В общем, точно увижу при вскрытии, но думаю, у тебя тогда треснули несколько зубцов в планетарном механизме. Там такие шестеренки, без зубцов проскальзывают. Какое-то время ездила, потом они сломались - и ага. Сейчас попробуем их заставить.

После долгих плясок с бубном и призывания такой-то матери, Матиз, хоть и прыжками, но тронулся. Я выгнал его с парковки и потихоньку направился в сторону сервиса. Ехать было прилично, а на любом светофоре или в пробке мы могли встать намертво. Приходилось сложно ускоряться или замедляться, чтобы попасть в зеленую волну, а если не получалось, ерзать взад-вперед, пугая водителей соседних машин, - лишь бы не останавливаться.

Наташа молчала, иногда поглядывая искоса. С периферическим зрением у меня все было в порядке, так что эти косяки я прекрасно замечал.

Вот не надо этого только, ладно? Мне двух раз хватило за глаза и за уши. На Александра Петровича своего косись.

До сервиса осталось всего ничего, когда нас тормознул гаец.

- Твою налево… - прошипел я. – Давай техпаспорт. Мало того, что можем опять заглохнуть, уже окончательно, так еще и по пятихатке на рыло выпишет.

- За что? – удивилась Наташа.

- Учи матчасть! Ты пустила за руль чувака, который не вписан в твою страховку. Штраф с обоих.

Гаец оказался адекватным, в положение вошел, но мою визитку с подчеркнутым «секретным» номером взял охотно.

- Кажется, у меня стало одним дисконт-клиентом больше, - сказал я, когда Матиз с десятой попытки все-таки прыгнул вперед и поехал.

- Антон… - это прозвучало так несчастно, что я невольно на секунду повернулся к ней. Наташа сидела, ссутулившись, напряженно глядя перед собой, и была похожа на какого-то мультяшного зверька, вроде лемура. – Я тогда сказала… В общем, я с мужем развожусь, через неделю суд будет.

Вот хрен его знает, обрадовался я или разозлился еще больше.

- То есть, выходит, ты такая высокоморальная женщина, что ни-ни, пока не получишь свидетельство о разводе? Убиться веником.

- Нет, просто…

- Просто ты решила, что сказать «извини, я не могу», - это как-то неубедительно? Ну ладно, понял. Не понял только, зачем ты сейчас это говоришь. Хотя… неважно.

До самого сервиса мы молчали. Закатив Матиз в крайний бокс, самый неудобный, я пошел переодеваться.

- Сейчас только посмотрю, - объяснил ей, вернувшись. – На полчаса где-то максимум. Делать в понедельник начну. Посиди на скамейке, кофе попей.

Шевельнулось что-то неприятное. Недавнее воспоминание.