Энрико Карузо

Джильи продолжает: “На следующее утро Гатти-Казацца продлил мой контракт на три месяца. Карузо прислал мне очень любезное поздравление… один из заголовков “Диспатча” гласил: “Тенор со странным именем встал рядом с Карузо”… “Нью-Йорк тайме”… признавала, что голос у меня “действительно прекрасный, что он весьма редко форсируется, всегда свежий, богатый красками”… Трудный экзамен был позади. Нью-Йорк признал меня”.

Джильи продолжил традиции великих итальянских певцов (“с рыданием”, “со слезой” в голосе), которые завоевали сердца народов. Блестящий представитель итальянской школы пения, итальянского искусства и самого духа Италии был принят в великой и высокомерной, гостеприимной и щедрой Америке.

Печальное возвращение на родину

Утром 9 мая 1921 года, в грустный, дождливый день, в Неаполь прибыл, как всегда, точно по расписанию, пароход из Америки. На этот раз он привез в Италию Карузо с его семьей. Карузо с нетерпением ждали друзья и представители властей, его перевезли в отель “Трамонтано” в Сорренто. Это место на побережье Неаполитанского залива известно как климатический курорт.

У постели больного сразу же собрались врачи, они предлагали бесплатно лечить своего земляка. Медицинский факультет Неаполитанского университета прислал своих лучших ученых, чтобы спасти “великого Карузо”, столь любимого и ценимого во всем мире.

Было предпринято все. Опытные профессора, как бы соревновавшиеся в усердии и самоотречении, часто доходящем до жертв, испробовали все медицинские средства. Однако все виды лечения оказались бесполезными - болезнь была слишком запущена и продолжала быстро прогрессировать. Поэтому замечательным врачам не оставалось ничего иного, как предложить новую операцию, хотя и на нее не возлагали больших надежд.

Тогда вспомнили о римском профессоре Бастьянелли, самом крупном итальянском хирурге того времени, пользовавшемся мировой славой. Он сразу же согласился сделать операцию, предложив с помощью лучших врачей Неаполитанского университета перевезти Карузо в его римскую клинику. И вот после нескольких месяцев лечения, когда было испробовано все возможное, решили прибегнуть к крайнему, отчаянному средству - новой операции.

Утром первого августа 1921 года в надежде на последнее средство Карузо предпринял печальную поездку из Сорренто в Неаполь, откуда путь лежал на Рим. В Неаполе он остановился в гостинице “Везувио”, на улице Партеноне. Однако на следующее утро, 2 августа, при первом свете зари, среди ужаса и смятения, охвативших сопровождающих Карузо, угасла жизнь великого артиста, так и не сумевшего преодолеть путь от Неаполя до Рима.

Карузо было 48 лет. Вместе с ним умолк самый прекрасный голос оперного певца, голос уникальной красоты и несравнимого очарования, в течение многих лет глубоко волновавший сердца и чувства многих народов.

Тело великого неаполитанского певца было сразу же набальзамировано и выставлено в центральном зале отеля “Везувио”, превращенного в траурный покой.

Три дня и три ночи стекался непрерывный скорбный поток людей к праху великого итальянца, чтобы сказать последнее “прости” доброму и благородному человеку с незабываемой светлой улыбкой. Тело Карузо положили в большой хрустальный гроб, чтобы все могли хорошо видеть его.

Титта Руффо, великий товарищ Карузо по искусству, находился в это время во Фьюджи, где отдыхал после долгих гастролей в Венгрии. Вот что рассказывает он о смерти Карузо:

“Я был в палаццо делла Фонте со своими друзьями, как вдруг ко мне подошел хозяин гостиницы и сказал: “Карузо умер”. Эта зловещая новость всех опечалила. Партия в карты была прервана. Я положил карты на стол и поднялся к себе в номер. Не в силах владеть собой, я со слезами упал на кровать. Моя жена, как и я, пораженная новостью, пыталась утешить меня, тем более что я уже несколько дней чувствовал себя плохо. Последний раз, когда я навестил Карузо в гостинице “Вандербильд”, было очевидно, что скоро конец… И, несмотря на это, я не мог себе представить, что великий артист, на долю которого выпало столько лавров, артист, вызывавший восторг во всем мире, теперь только холодный труп, воспоминание. Вечером я не вышел к ужину - я не мог притронуться к еде. Владелец гостиницы делла Каза предложил мне на следующее утро ехать в Неаполь в его автомобиле. Мы прибыли в город в нестерпимую жару. Бесценный прах был выставлен в одной из зал гостиницы “Везувио”. А перед своим славным сыном шел весь Неаполь. Он отдавал дань тому, кто стал самым популярным певцом на всем земном шаре, в золотом голосе которого отражались сияние родного неба, игра моря, огонь Везувия…