Энстадская бездна

'Нет, не судьба нашему Амбруазу стать ныряльщиком. Разве что он скинет вес раза в три. Хотя хорош он именно на своем месте'.

— У всех нас имеется собственный гамак, — продолжал рассказывать Амсей. — И в трюме мы разместимся с комфортом. Тем более, я видел в нем многочисленные крючки, вероятно именно для таких целей.

— Абсолютно верно, господин Амсей. Кстати, на корабле есть и свой запас гамаков, так что в любом случае комфорт был бы вам обеспечен.

Иногда, когда заказчик стоит перед выбором, такие мелочи очень важны. А пассажиров приходится возить значительно чаще, чем можно подумать.

— И еще, господин капитан, в трюме стоит замечательный запах, первый раз сталкиваюсь с подобным.

— Ничего удивительного, мой корабль, — стукнул я ладонью по планширю, — полностью построен из кедра. Кроме того, нам ни разу не приходилось перевозить в трюме вонючих грузов.

'Но в большей степени потому, что в соседнем от него кубрике имеется одна чудесная вещица', - подумал я, но говорить ничего не стал.

— Скажите, Амсей, а в самом Готинге ныряльщики за жемчугом, тоже сплошь мужчины?

Тот хитро улыбнулся, понимая, о чем я.

— Да, господин Сорингер. Конечно, женщины в Готинге есть, но среди них ни одной девушки-паури. По крайней мере, ныряльщики все мужчины.

Ну и не надо улыбаться: как мужчина мужчину вы отлично меня поймете.

Суть в том, что капитан Кеннет мне рассказывал: на Островах сбором жемчуга в основном занимаются паурянки. А если учесть их привлекательность и, особенно, то, что ныряют они в одних набедренных повязках, волнительное, должно быть зрелище.

— А почему так, Амсей?

— Боятся они тех вод. Какой-то злой дух живет в глубинах, утаскивая девушек на дно. Говорят, дух этот невесту себе ищет, да все не может подобрать.

'Ну, если дух, тогда все понятно, — скептически подумал я. — Что самое интересное, поселился он именно в водах Готинга, особенно славящегося обилием и разнообразием жемчуга'.

— И давно он там поселился или всегда был?

— Да несколько лет уже.

Взгляд Амсея остался для меня загадкой. То ли он понял, о чем я подумал, то ли что-то еще.

* * *

Остров Амарантовый, на восточном побережье которого и расположен Готинг, разграничен с севера на юг горным хребтом, делящим его на две почти равные половины.

— Держись подальше от южной его оконечности, — увещевал меня капитан Кеннет. — Там есть мысок и вблизи него л'хассы как будто с ума сходят.

Кроме того, ветер в тех местах часто меняет направление, так что снесет, и сам не заметишь. Ты мне дорог, Люк, не так много у меня друзей, чтобы ими разбрасываться, — добавил он с улыбкой в заключении.

'Адеберт не знает, что от ветра 'Небесный странник' не зависит. И о моем даре ему неизвестно. Но от всего этого ловушки не перестают быть ловушками'.

И я действительно время от времени пользовался приводом Аднера, чтобы скорректировать снос корабля с курса, стараясь делать это незаметно от Амсея.

Хотя тот на такие мелочи, как кораблевождение, внимания не обращал. Он вслух восторгался видимыми красотами, осыпал комплиментами Николь, вспоминал о своем детстве, пока, наконец, не довел свой до недавних событий, связанных с Ночным убийцей.

Тут Амсей отчего-то обеспокоился, и начал раз за разом обшаривать взором горизонт. Затем попытался взять в руки трубу Брендоса, но был награжден таким взглядом, что сразу же проникся и удовольствовался простой. Той, с довольно мутными линзами, которую мы держали на мостике на всякий случай.

Хотя беспокоился он, в общем-то, зря. Не относительно Ночного убийцы, а того, что мы не заметим его приближения. В 'вороньем гнезде' неотлучно кто-нибудь находился, да и мы с навигатором несли на мостике вахту вдвоем. И уж кому, как не нам, людям привычным, удастся обнаружить подкрадывающегося альвендийца.

К нашему стыду именно Амсей первым и увидел происходящее. Правда, не в небе, на земле, которой мы уделяли не так много внимания. Вернее, уделяли, но в стремлении увидеть взлетающий в небо корабль.

— Смотрите! — внезапно вскричал этот главный среди ныряльщиков за жемчугом, среди которых не оказалось ни одной женщины. — Там что-то происходит!

Даже беглого взгляда невооруженным глазом мне хватило понять, что именно его привлекло: на лесной поляне собралось несколько десятков паури и среди них идет ожесточенный спор. Спор из тех, что зачастую переходит к взаимным оскорблениям, а там уже прямая дорога и к кровопролитию.

Возможно, мы пролетели бы мимо, но в тот момент в очередной на мостике оказалась Николь. Девушке Рианель ничего не сказал, когда она взяла в руки его великолепную зрительную трубу.

— Люк, взгляни, — через некоторое время она протянула ее мне.

Беря трубу в руки, я вздохнул: по выражению лица Николь стало понятно — там, на земле, происходит нечто такое, чего быть не должно. Как понятно и то, что я не смогу ей отказать, чего бы мне это не стоило.