Enter

Вечер был долгим. Айзенберг перестал сокрушаться из-за того, что так легко попался на уловки Гильберт. Мать Клаудии почувствовала такое спокойствие, какого не ощущала давно, и Клаудия поняла, что ей не хватало общения. В ее поведении не было и намека на паранойю. Однако Клаудия всегда была начеку — она прекрасно знала, что эта болезнь никогда полностью не пройдет.

— Он очень приятный, этот твой шеф! — заметила мать по дороге домой.

— Да, он такой.

— Он женат?

— Мама!

— Я всего лишь интересуюсь! Мне всегда хотелось, чтобы рядом со мной был защитник.

Клаудия закатила глаза.

— Если ты намерена заарканить мужчину, который будет тебя защищать, то поищи среди психиатров!

— Зачем мне психиатр? У меня есть ты!

Глава 46

— Что вы себе позволяете! — обрушился на Айзенберга Хинтце, едва тот переступил порог его кабинета.

Недовольное лицо сделал и его шеф.

— Значит, вы уже в курсе, — констатировал он.

— А как же! Госпожа Гильберт позвонила мне лично, чтобы пожаловаться на вас. Вы заманили ее в греческий ресторан под предлогом поговорить по делу об убийстве Меллека. Однако вместо вопросов вы наговорили непристойностей, из-за чего она была вынуждена уйти. Должен заметить, Айзенберг, я считал вас умнее при вашем-то опыте. Даже со скидкой на то, что эта женщина произвела на вас сильное впечатление. Но нарушать мое строжайшее распоряжение, да еще приставать к свидетельнице — я этого так не оставлю!

— Вам не интересно услышать мою версию событий?

— Да вы все отрицать будете. Опровергнете каждое слово. Может быть, вашего проступка и недостаточно для служебной проверки, но имейте в виду, что после подобного никто в этом учреждении вас всерьез воспринимать не станет!

— А может быть, нам все-таки стоит выслушать версию господина Айзенберга? — вмешался Кайзер.

— Как скажете. Я заинтригован.

— Госпожа доктор Гильберт лжет, — заявил Айзенберг спокойно. — Бенджамин Варнхольт узнал, что в ИИИ был разработан вирус, который умеет обходить все известные меры безопасности, возможно, по заказу зарубежных спецслужб. Вероятно, Вальтер Меллек участвовал в его разработке. Почему его убили, неизвестно, но его смерть, очевидно, сопряжена с этим проектом. АТР не имеет отношения к делу, так же, как и Томас Ангессер. Орудие убийства из охотничьей избушки — ложный след, Гильберт знает убийцу и покрывает. Вчера я пригласил ее в ресторан, чтобы предъявить эти обвинения и посмотреть на ее реакцию. Она их опровергла и ушла.

— Это серьезные обвинения! У вас есть какие-то конкретные доказательства для них? — спросил Кайзер.

— По поводу вируса вам лучше поговорить с Беном Варнхольтом. Теперь очевидно, что он пал жертвой коварного замысла. Предлагаю вам немедленно снять с него обвинения, чтобы он смог помочь нам разобраться в происходящем. Мы должны обыскать ИИИ. Пусть IT-специалисты под руководством Варнхольта тщательно проверят институтские компьютеры. Тогда у нас появятся доказательства.

— Вы в своем уме, Айзенберг? — спросил Хинтце. — Вы всерьез полагаете, что можете кого-то одурачить своей сказочкой? Вы с очевидностью пытаетесь отвести подозрение от своего сотрудника, может быть, потому что хотите скрыть собственный провал. Но почему вы настолько поглупели, что при этом стали домогаться госпожи Гильберт, я не в состоянии себе объяснить. Но эта фантазия о вирусах и спецслужбах не спасет ни вас, ни Варнхольта! Вы должны немедленно раскрыть его местоположение. Считайте это моим распоряжением!

— Довольно! — вскричал Айзенберг. — При всем уважении, господин директор полиции, я запрещаю вам оскорблять меня и обвинять в сексуальных домогательствах! Хоть у меня и нет на руках доказательств существования этого супервируса, но я могу доказать, что Гильберт врет! Господин Кайзер, не могли бы вы пригласить госпожу Морани?

Вскоре психолог стояла на пороге кабинета Хинтце. В своей холодно-спокойной манере она описала события прошлого вечера. Во время рассказа лицо Хинтце вытягивалось в изумлении, а Кайзер светился от радости, сдерживая наползающую улыбку.

— Извините, но это все равно лишь опровержение, — сказал Хинтце, хотя и не так уверенно, как несколько минут назад. — Вы, поскольку являетесь сотрудницей господина Айзенберга, не можете считаться объективным свидетелем. Так же, как и ваша мать.

— К счастью, мы не ждали, что вы нам поверите, поэтому записали разговор, — сказал Айзенберг. — Мы, конечно, вряд ли сможем разоблачить ложь Гильберт относительно работы ее института, но, по крайней мере, докажем, что с моей стороны не было никаких приставаний. Госпожа Морани, вы не могли бы включить запись?

Она вытащила свой смартфон и принялась нажимать на кнопки. У нее на лбу появилась складка, свидетельствовавшая о напряженной работе мысли. Через минуту Клаудия округлила глаза, а на лице появилось изумление — очень редкое для нее.

— Как же так, — сказала она. — Еще вчера запись была здесь. Но сейчас я ее не вижу!

— Потрясающе! — прокомментировал Хинтце. — Это и есть ваше так называемое доказательство того, что один из самых известных ученых Германии говорит неправду!