Enter Rupor

– А шпион? – прокашлявшись, уточнил Краснов.

– Пьёт свой любимый Джим Бим и хнычет над пультом. Обчесался весь уже, как бы руки на себя не наложил. Может обезвредить его?

– Ни в коем случае, – смяв сигарету, завопил майор. – Нового потом ещё пять лет обрабатывать придётся. Оставь его в покое, пусть отходит потихоньку. Лучше подыщи ему новую Алису. Короче… три кандидатуры мне завтра на стол. Что с самим «Рупором»? Взяли под контроль?

Синий потупился.

– Через интерфейс отследить места размещения исходного кода тоже не удалось, связь идёт через прокси-сервера по всему миру и постоянно путается.

– Хреново, – вздохнул Краснов. – Дадут нам с тобой по фуражкам.

– Дадут, не дадут, это ещё бабка надвое сказала, – философски заметил капитан. – Главное, что всё прочее под контролем и противодействие четырёхфазному «ЧРГСу» запущено. Можно отчитываться. А «Рупор» вещает так, что не заткнёшь. Есть другая проблемка. Мне пришло персональное сообщение о том, что Михаил Рябушинский взят в заложники с точными координатами самого секретного схрона ХИБа. Надо освободить для порядка…

– Ага, и батюшку арестовать за жестокое обращение, – ещё сильнее погрустнел майор, – старики в главштабе не разрешат. Говорят, им все боги ещё нужны, и старые, и новые и хреновые.

Они вернулись в зал. Краснов зацепил с бара бутылку змеиного вина и уселся за тот же столик.

– Вера штука полезная, – чтобы хоть что-то сказать, пробормотал Синий.

– Для кого? – не понял майор.

– Для тех, кто верит…

Краснов кисло засмеялся и налил себе змеёвки.

– Скорее для тех, кто их верой пользуется. Мир уже давно изменился, и богам в нём места нет. Его заняли Люди. Которые тоже любят, когда им поклоняются, приносят жертвы и почитают более самих себя. Вот только нынешнее племя больше не хочет никому молиться. Они хотят свободы, взлететь в небо и лететь туда, куда захочется.

– В облаках уже давно маскировочные сети и мины-ловушки, – хмыкнул Синий.

Майор налил ещё одну рюмку.

– Без «Рупора» сети грош цена.

– Так что с заложником делать?

– Забудь. Пусть сам выпутывается. Хозяин отары не ругает пастухов и собак, если они не сокращают поголовье больше, чем требуется для прокорма.

Несмотря на жесткость фразы, Краснов старательно прятал глаза. Хотелось напиться до зелёных змеёнышей и обо всём забыть, но честь малинового мундира не позволяла нажираться при исполнении.

Капитан пожал плечами. Старшего часто заносило и тогда, чтобы его понять, приходилось вызывать ведомственного толмача. Правда тот редко выходил из запоя и чаще составлял майору компанию, чем реально помогал. Но сомневаться в правильности действий генштаба не рисковал даже он.

Сам же Краснов смотрел в закопчённый потолок ресторана, но даже сквозь него видел, как сгущаются несметные полчища крылатых тварей, давно вольготно чувствовавших себя в московском небе. Скоро через их сплочённые ряды не пробьётся никто. А тот, кто смиренно не склонит голову пред людьми-богами, станет лишь кормом для толп неразборчивых страждущих.

Часть 7 и 8. Не выводи из дома рабства и Не прелюбодействуй.

Батюшка уже давно встал с Шушморского ритуального стула, но голова всё ещё кружилась. Не оттягивал даже любимый Glenfiddich. В привкус вплелись разочарование и тревога. Неблагодарный выкормыш не только ограбил его, но и умудрился отключить телефон. А это уже срывало бизнес-план и делало бессмысленной игру в поддавки.

Квартира превратилась в филиал адской биржи. Отчаянно гавкали телефоны, а домашнее мини-атс на все лады переливалось тревожными сигналами. В такт подвывал мобильный и скайп на ноутбуке, пронзительно теренькал домофон и даже умная кофеварка пыталась тонко выть в унисон. Громадный, как электровоз трехкамерный американский холодильник дико гудел. Ревели натянутые от тревоги трубы центрального отопления.