Энциклопедия для детей и юношества. История искусства от древности до средневековья

Камаладдин Бехзад — «зенит своего века»

Современники Бехзада сознавали, какое место занимал в искусстве своей эпохи знаменитый художник. Между тем сведения о его жизни весьма скудны, а произведения, достоверно принадлежащие кисти Бехзада, немногочисленны. Им не только восхищались — его копировали, ему подражали, поэтому вопрос авторства работ, приписываемых Бехзаду, остаётся предметом исследования в современной науке.

Он родился в Герате, но точная дата рождения неизвестна (принято считать — 1455 г.), рано остался сиротой, учился в гератской придворной мастерской.

Его яркий талант привлёк внимание Алишера Навои, сыгравшего большую роль в духовном формировании живописца.

В Герате Бехзад руководил мастерской по созданию миниатюр и оформлению рукописей. После завоевания города в 1510 г. иранским шахом Исмаилом Сефеви, возможно по его приглашению, художник переехал в Тебриз, где возглавил шахскую библиотеку-мастерскую. В конце жизни, впав в немилость у шаха Тахмаспа, он вернулся в Герат. У него было много талантливых учеников.

Умер Бехзад, по-видимому, в 1537 г.

Бехзад, тесно связанный с гератской школой миниатюры XV в., не был художником-новатором в современном понимании.

Тем не менее в традиционные темы и изобразительные приёмы он привнёс ощущение жизни, движение, обилие бытовых подробностей. «Каждый волосок его кисти своим мастерством даёт жизнь безжизненным формам», — писал о Бехзаде историк Хондемир.

Высокое мастерство и тонкая наблюдательность живописца проявились в его ранних иллюстрациях к поэме Саади «Бустан» (1488 г.). Одна из них изображает персидского царя Дария и пастуха на фоне чудесного пейзажа. Охотясь, царь отстал от своей свиты. Увидев бегущего к нему табунщика, он чуть было не выстрелил в него из лука. Царю пришлось выслушать поучения старого пастуха: «Тот царь не будет в мире знаменит, что друга от врага не отличит».

Он, пастух, различит любого из тысячи царских скакунов. Свою речь старик закончил на редкость смело: «И помни: участь подданных плоха в краю, где царь глупее пастуха». Бехзад передал этот эпизод правдиво и сдержанно: внезапное появление царственного всадника лишь на какое-то мгновение всколыхнуло мирную жизнь пастухов, оно не остановило её спокойного течения на лоне сказочно прекрасной природы.

Другая миниатюра из той же рукописи — «Беседа учёных в медресе» — пример того, как Бехзаду удавалось достичь редкого единства реального и поэтически преображённого образа. Строгие, ясные, чёткие архитектурные линии, хрупкая красота узоров словно переносят зрителя в мир возвышенный и отвлечённый. Вместе с тем учёные, беседующие во дворике, привратник, смиренный нищий, проникший в медресе, изображены с присущей художнику естественностью. Открытая на дальнем плане дверь в цветущий сад создаёт впечатление пространства.

Иная задача стояла перед мастером в иллюстрации к «Хамсе» Низами, изображающей «Битву на верблюдах между племенами Лейли и Меджнуна». В этой великолепной массовой сцене размещение всадников по кругу усиливает впечатление движения и вместе с тем образует на плоскости листа красочный узор.

В иллюстрациях 1490-х гг. к рукописи Али Йезди «Зафар-наме» («Книга побед Тимура») запечатлены реальные события: походы Тимура, сцены битв и осад, придворные приёмы, строительные работы. Умение Бехзада создавать совершенные композиции проявилось здесь особенно ярко.

Несомненно, Бехзад был и самым выдающимся портретистом мусульманского средневековья. Ему приписывается портрет Шейбани-хана — основателя узбекского государства Шейбанидов. Шейбани-хан в зелёной и блёкло-синей одежде сидит, скрестив ноги, на красном ковре на фоне большой чёрной диванной подушки. Традиционна неподвижная, спокойновеличественная поза.

Чернильница, перо, книга призваны подчеркнуть государственный ум правителя, его увлечение поэзией.

В то же время полное лицо со слегка раскосыми глазами, широкие плечи, грузная фигура и властный жест крепких рук говорят о большой внутренней силе грозного завоевателя.