Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

свидетельстве духа верования в объективную истину. Это возрождение духа есть,

между прочим, непосредственно также и возрождение сердца,

освобождение его от чванливости одностороннего рассудка, освобождение от

суетной уверенности в том, например, что конечное отлично от бес-

КО ВТОРОМУ ИЗДАНГЮ

355

конечного, что философия необходимо должна быть или многобожием,

или, у более проницательных философов, пантеизмом, и т, д., —

освобождение сердца от таких жалких воззрений, которыми смиренное

благочестие превозносится перед философией, равно как и перед

теологическим познанием. Если религиозность упорствует в своей узкой

и потому бездуховной напряженности, то она, разумеется, видит

только противоположность между этой ее ограниченной и

ограничивающей формой и духовным охватом религиозного и философского

учения как такового*). Но мыслящий дух не только не довольствуется

удовлетворением, доставляемым немудрствующей чистой

религиозностью, но и точка зрения такой религиозности является результатом

его собственных рефлексии и резонирования. Ее презрительное

отношение почти ко всяким учениям, ее свобода от последних есть дело

поверхностного рассудка, и, пользуясь мышлением, которым она сама

заражена, для нападок на философию, точка зрения такой

религиозности с трудом удерживается на тонком бессодержательном острие

абстрактного чувства. Не могу удержаться от того, чтобы не привести

здесь в извлечении поучительное слово г. Франца фон–Бадера о такой

*) Возвращаясь еще раз к г. Толюку, которого можно рассматривать как

восторженного представителя пиэтистического направления, мы должны

сказать, что отсутствие определенного учения явно сказывается в его произведении,

носящем название «Ueber die Lehre vcn der Sunde», 2–е изд. (оно только что

попало мне в руки). Меня удивил способ рассмотрения учения о троичности в его

сочинении под названием «Die speculative Trinitatslehre des spatem Orients» —

впрочем, за тщательно собранные в нем исторические сведения я искренне

благодарен автору. Он называет это учение схоластическим. Оно, во всяком случае,

гораздо древнее, чем то учение, которое носит название схоластического. Он

рассматривает его только с внешней стороны, со стороны его предполагаемого

исторического возникновения из умозрений относительно некоторых мест из

Библии и под влиянием платоновской и аристотелевской философий (стр. 41).

В своем же сочинении о грехе он, должно сказать, обходится с этим догматом

по–кавалерийски, объявляя его (стр. 220) способным служить лишь рамкой,

в которой могут быть расположены учения веры (какие?); по г. Толюку следует

даже применить к этому догмату выражение, что он кажется фата–морганой,

стоящим на берегу (может быть, стоящим на мели духа?). Но «фундаментом»

(там же, стр. 221, г. Толюк говорит о треножнике), на котором может быть

основана вера, учение о троичности «никогда не явится». Не являлось ли, однако,

это учение, как самое святое, всегда или, по крайней мере, с давних пор главным

содержанием самой веры в качестве credo и не было ли оно фундаментом

субъективной веры? Как может без этого догмата обладать более чем моральным или,

если угодно, более чем языческим смыслом, как может обладать христианским

смыслом учение об искуплении, которое г. Толюк с такой энергией старается

23*

356

ПРЕДИСЛОВИЕ

форме благочестия из предисловия к 5–му выпуску «Permentis cegni-

tionis», стр, IX и сл.

До тех пор, — говорит он, — пока наука не возвратит снова

религии уважения, основанного на свободном исследовании и,

следовательно, подлинном убеждении, вы, благочестивые и

неблагочестивые, со всеми вашими заповедями и запретами, со всеми вашими

разговорами и действиями, не поможете беде, и не пользующаяся

уважением религия не будет пользоваться также и любовью. Ибо

любить настоящим образом, от души, мы можем только то, что

пользуется искренним уважением и что мы признаем несомненно

достойным такого уважения; только такого рода amor generesus может

служить на пользу и религии Другими словами: если хотите, чтобы снова

процвела религиозная практика, то позаботьтесь о том, чтобы мы снова

получили разумную теорию этой практики, и не очищайте поля битвы

вашим противникам (атеистам) неразумным и богохульным

утверждением, что нечего и думать о такой теории религии, ибо она невозможна,

утверждением, что религия есть дело сердца, в котором мы имеем право

и даже должны отказаться от услуг головы *).

поднять на высоту чувства? И о других, более частных, догматах мы также

ничего не находим в этом произведении; г. Толюк, например, всегда доводит

своих читателей лишь до страданий и смерти Христа, а не доводит ни до его

воскресения и восседания одесную Отца, ни до сошествия святого духа. Одним

из главных определений в учении об искуплении является наказание за грехи

последним является у г. Толюка (стр. 119 и сл.) угнетенное самосознание и

связанная с этим отверженность, в которой находятся все те, которые живут вне

бога, единственного источника блаженства, равно как и святости, так что грех,

сознание вины и отверженность не могут быть мыслимы друг без друга (здесь,