Энциклопедия катастроф

Мерк солнечный свет, бескрайняя небесная синева исчезала за черными грозовыми тучами, надвигалась давящая, пугающая мгла. И тогда охватывал древнего человека панический страх: а что, если неведомое темное чудовище, ползущее по небу, добравшись до солнца, захватит его, и больше никогда не увидят люди чистого голубого неба, злотых бликов солнечных лучей. Но вдруг рассекала кромешную тьму серебристая молния, озаряя своим ярким светом, пусть лишь на мгновение, темный мир, а затем неслись откуда-то мощные оглушающие раскаты грома. Казалось, что там высоко идет грандиозная битва между черным злым чудищем и смелым Богом-громовержцем, вооруженным чудесными стрелами-молниями, способными уничтожить любое зло. Поэтому так боялись грешники грозы, ведь Бог-громовержец все видит, все знает, вдруг он накажет их и поразит своими огненными стрелами. И люди изо всех сил старались задобрить этого могущественного бога, молились ему, совершали различные религиозные обряды. Богам-громовержцам, метателям огненных стрел, поклонялись почти все народы. В Греции это был Зевс, у скандинавских народов — Тор, у славянских — Перун, а позднее Илья-Пророк, несущийся по небу в огненной колеснице.

Сильная гроза всегда вызывала у людей священный ужас, и недаром. Освежите в памяти свои ощущения от первой встречи с этим грозным, пугающе-восхитительным природным явлением, прочтя замечательное чеховское описание грозы из рассказа “Степь”:

“Даль заметно почернела и уж чаще, чем каждую минуту, мигала бледным светом, как веками. Чернота ее, точно от тяжести, склонялась вправо… Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная, фосфорическая полоска и потухла. Послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошелся по железной крыше. Вероятно, по крыше шли босиком, потому что железо проворчало глухо…

Между далью и правым горизонтом мигнула молния, и так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничило с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на ее краю висели большие черные лохмотья; точно такие же лохмотья, давя друг друга, громоздились на правом и на левом горизонте. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явственно и неглухо проворчал гром…

Вдруг рванул ветер… со свистом пронесся по степи, беспорядочно закружился и поднял с травою такой шум, что из-за него не было слышно… грома… Он дул с черной тучи, неся с собой облака пыли и запах дождя и мокрой земли. Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, звезды еще больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени. Теперь, по всей вероятности, вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и перья, поднимались под самое небо; вероятно, около самой черной тучи летали перекати-поле, и как, должно быть, им было страшно! Но сквозь пыль, залеплявшую глаза, не было видно ничего, кроме блеска молний…

Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром… Черные лохмотья слева уже поднимались кверху, и одно из них, грубое, неуклюжее, похожее на лапу с пальцами, тянулось к луне…

И вот, наконец, ветер в последний раз рванул… и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный шум… Это был дождь…

Вдруг над самой головой… с страшным, оглушительным треском разломалось небо… внизу на земле вспыхнул и раз пять мигнул ослепительно едкий свет. Раздался новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало, а издавало сухие трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки.

“Тррах! тах, тах! тах!”— явственно отчеканивал гром, катился по небу, спотыкался и где-нибудь… далеко сзади сваливался со злобным, отрывистым — “трра!..”

Раньше молнии были только страшны, при таком же громе они представлялись зловещими. Их колдовской свет проникал сквозь закрытые веки и холодом разливался по всему телу”.

Конечно, сегодня мы значительно больше знаем о том, как рождаются грозовые облака, почему сверкают молнии и гремит гром. И все же нельзя сказать, что природа этих явлений до конца ясна, еще много здесь странного, необъяснимого, загадочного.

Однако сейчас каждый школьник знает, что вода, испаряясь с поверхности Земли, поднимается в виде водяного пара в тропосферу. В тропосфере температура воздушных масс значительно ниже, и начинается обратный процесс — конденсационный, то есть из парообразного состояния вода переходит в жидкое состояние — пар превращается в микроскопические капельки воды. Капельки вместе с воздушными потоками продолжают подниматься вверх и расти.