Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки книга 1. Детство и юность Виктора Анатольевича Дудко

Когда я ходила одна на рынок или с Витей, я не торговалась. Во-первых – не умела, а во-вторых стеснялась, не знаю почему, но меня смущала уверенность торговок. Кроме того, русских там не любили. Часто могли просто не ответить на вопрос и отвернуться, если спрашивали по-русски. У бабушки уже выработался местный акцент и слова перемежались русские с украинскими. А мы с Витей были настоящими кацапами…

В Каменец-Подольском много исторических мест. Это и Старый Город, расположенный на другом берегу речки Смотрич. И Старая Крепость, сохранившаяся на высоком холме, может быть – горе…

Особенно сильное впечатление на меня произвели рассказы о том, как немцы во время войны производили массовый расстрел евреев. Их вели через весь город, на окраину, где раскинулся широкий и глубокий ров. Евреи шли нескончаемой вереницей, покорно, понуро, поддерживая друг друга. Им не на что было надеяться. Они были обречены. Говорят, охраны было немного. Немцы патрулировали по обеим сторонам колонны на большом расстоянии друг от друга. Тем не менее, никто из движущейся толпы не пробовал бежать или сопротивляться.

Рассказывают, что немцы обратились к местным богатым евреям и предложили заплатить выкуп за Каменец-Подольских евреев. Было собрано много золота и других драгоценностей. Но немцы обманули. Золото взяли, но вместе с ним арестовали и местных.

Я не помню, как называется этот ров. Мы туда не ездили. Наверное, там должен быть построен мемориал… Вечная им память…

ЧАСТЬ 4 Побег на войну

На фотографии, в нижнем ряду – Виктор с отцом (отец – слева).

На оборотной стороне фотографии рукой отца написано: – Г. Величка Польша июль 1945 г. ИНТЕНДАНТСКИЙ ОТДЕЛ 38-ой АРМИИ. ПО ДОРОГАМ ВОЙЫ. События 1945–1948 г.г.

В Каменец – Подольском я задержался ненадолго, хотя сам об отъезде я никогда и не помышлял.

Однажды к нам зашёл молоденький сержант. Он привёз весточку от отца. Рассказывал нам о боях, победах и о потерях, о солдатской верной дружбе…

И, чем больше он рассказывал, тем сильнее мной овладевало острое желание увидеть всё своими глазами. Мне было 11 лет и, естественно, никаких трудностей между желаемым и действительностью я не видел. Решение созрело быстро. Отец был где – то рядом, на 4-ом Украинском фронте. Я хочу его увидеть и должен его найти. Я не помню, как я сумел уговорить сержанта взять меня с собой, тем более, что только часть дороги нам была по пути.

Матери и сестрёнке я ничего не сказал. Таким образом, из дома я сбежал на фронт.

День Победы я встретил на фронте. Казалось бы, в этом моём неординарном поступке, все события должны были сохраниться ярким воспоминанием. Но мне было всего 11 лет и, к сожалению, в памяти осталось далеко не всё, что я видел и узнавал. Поэтому мой рассказ состоит из отрывочных воспоминаний, которые чётко врезались в мою детскую память.

От города Каменец-Подольского до города Проскурова (ныне город Хмельницкий) по старой разболтанной одноколейной железной дороге регулярно ходил пассажирский поезд, которым мы и добрались до станции вблизи Гречаны. Там уже регулярно проходил поезд, идущий до города Львов.

Как мы добирались до Львова, покупали ли билеты – этого я не помню, но во Львов мы попали.

Когда поезд подходил к станции, мы на обеих платформах увидели большое количество людей, большинство из которых были местные жители. Нам объяснили, что все они (как бы сегодня назвали – ехали с каким-то товаром с целью осуществить бартер) хотели что-то обменять на еду, а некоторые везли еду в обмен на какие-нибудь товары.

Вокзал тоже был забит людьми. Сержант сбегал к коменданту и получил информацию, что поезда, кроме как из Киева, ходят нерегулярно, что вскоре подойдёт поезд на Перемышль, но на него давно нет билетов. Комендант только отметил сержанту в предписании дату прибытия во Львов. Мы вышли в город. Львов запомнился как город с узкими очень чистыми улочками, выложенными булыжниками.