Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки книга 1. Детство и юность Виктора Анатольевича Дудко

К концу августа 1945 года и начала сентября армия вернулись в Союз. При переходе границы нашу колонну обстреляли, говорят – бендеровцы.

Остановились мы в городе Станиславе (ныне – Ивано-Франковск). Здесь мы жили в одном из трех трёхэтажных зданий, находившихся прямо напротив товарной станции. Прожили здесь более двух лет, пока отец не уехал служить в Германию…

Так завершился определенный этап моей жизни.

Однажды в городе Величка офицеры штаба (и я с ними) 58-ой армии сфотографировались на память. Спустя много лет, эта фотография из альбома моего отца перешла ко мне. Смотрю на неё и многое переживаю заново.

Будучи взрослым, в дни Победы я не один год ездил сам, а позднее с детьми, в парк Горького. Я часами стоял, держа эту фотографию в руках, или ходил и разыскивал среди таких же как я, отцовских и своих однополчан. Но, к сожалению, ни разу никого не встретил…

Я решил продолжить поиск через газету.

В январе 2005 года мы с Ирой подготовили чуть сокращённый вариант этого рассказа и решили его отправить куда-нибудь в газету ко дню Победы. Но пристроить её нам долго не удавалось.

И только где-то в марте, через свою знакомую – Вику, работающую на телевидении, дочка вышла на корреспондента «Московского Комсомольца» Елену Павлову, которая пригласила нас в редакцию, где и взяла у меня двухчасовое интервью.

Я отдал ей и набросок рассказа, и ряд фотографий. Штатный фотограф сфотографировал меня (хотя снимок никуда не попал). Из всего этого получилась статья, напечатанная в «МК» за 06 мая 2005 года, за что я ей весьма благодарен.

6 мая я позвонил в посёлок и некоторым товарищем из группы, где я учился в МАИ. Позвонил также Тоне и Юре в Минск. Это я хвалился, хотя делать этого не надо было. Мои бывшие сокурсники удивились – почему я за годы учёбы в МАИ, ни разу не рассказал о своём побеге на фронт в детстве? Но я об этом никому вообще никогда не рассказывал.

Дело в том, что я к матери больше не вернулся, а остался жить с отцом. Мама была уверена, что мне – ребёнку, не могла самому прийти в голову мысль о побеге. И, что вся эта история была задумана и осуществлена отцом, приславшим к нам в дом сержанта. А меня на всю жизнь она заклеймила страшным словом – предатель.

По сути, убежав к отцу, я, действительно, предал маму и сестрёнку. Я не жалел о своём поступке, но определённое чувство вины в душе осталось на всю жизнь.

Статья в Московском Комсомольце называлась – «ПОСТУПОК» с подзаголовком: «ПОЛ-ЕВРОПЫ ОН ПРОШАГАЛ, ПОЛ-ЗЕМЛИ».

В заголовке к статье допущена ошибка – ветераном войны я не стал…

Когда мы вернулись в Союз, отец был направлен для продолжения службы в город Станислав.

В Станиславе отец жил со своей, как принято было называть – ППЖ – «походно-полевой женой». Насколько я помню из чьих-то рассказов, та женщина, с которой БАТЮ застала Вера Николаевна, и была та самая Полина. Она была известной полковой женщиной свободного поведения. Последним её спутником во время войны оказался БАТЯ. Когда он захотел с ней расстаться, она пошла к командованию и нажаловалась. Поскольку у командования в этом плане с ней тоже были связаны свои воспоминания, они встали на её сторону. Бате было предложено или жениться, или… В общем, вероятно, чем-то они ему пригрозили… И поэтому просто так с ней расстаться ему не удалось.

В период нашего нахождения в Станиславе, отец развёлся с моей мамой.

В анкете у отца записано: «Бывшая жена Дудко Вера Николаевна, брак расторгнут 27 июня 1946 года, свидетельство № 8 – выданное Станиславским Городским Бюро ЗАГСа».

Помню, что 5-ый, 6-ой и половину 7-го класса я проучился в Станиславе. Мне запомнилось, что в этих классах были прекрасные преподаватели истории древней Греции и древнего Рима и отличные учебники, по которым мы изучали историю и, особенно, мифы. Эти мифы я запомнил надолго, так что много лет спустя, будучи в музеях Ленинграда и других городов, я вспоминал, что означает та или иная картина, написанная по мотивам того или иного мифа или истории.

Учась в Станиславе, в начале января 1948 года я вступил в комсомол – раньше 14 лет, чем всегда гордился.

После Батя уехал служить в Германию, а тогда уже детей с собой не брали. А меня переправил в семью своего брата Миши, который жил во Фрунзе.

Мама и Рита так и остались жить в Каменец-Подольске.

События 1948–1950 г.г.

После войны, когда отцу пришел вызов в Германию (тогда запретили брать детей в Германию), меня отправили к дяде Мише, родному старшему брату отца во Фрунзе. Отец регулярно высылал деньги на моё содержание.

В 7-ом классе я начинал учиться в Станиславе (ныне – Ивано-Франковск), а оканчивал в городе Фрунзе. Закончил я его с огромным трудом и то только потому, что тётя Катя – жена дяди Миши, была известным преподавателем в городе, и работала в той же неполной средней школе, где учился я. Здесь же мне пришлось осваивать киргизский язык (кажется, они только что перешли на кириллицу, вместо латыни!).

Мой отец – в Берлине.

На фотографии он – слева