Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки. Книга 3. Детство и юность Ираиды. Глава 2

РСФСР

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

Шатурского городского Совета Депутатов Трудящихся Московской области

Телефон № 22

г. Шатура. Проспект Ильича, дом 16.

№ 121 / 15

9 декабря 1953 года.

СПРАВКА

Настоящая выдана инженеру – строителю СТЕПАНОВУ ВЛАДИМИРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ в том, что он действительно работает с 09.09. 1953 г. в Управлении сельского хозяйства Шатурского Горисполкома в должности начальника строительства.

Справка выдана для предоставления в энерготехникум г. Шатуры.

Эта справка нужна была моему братишке – Борису, для поступления в Шатурский энергетический техникум.

Часть 24 Петровское

Квартиру в Шатуре, естественно, сразу нам не предоставили. Мы, то есть, отец, снял частный дом в деревне – «Петровское», в трёх километрах от Шатуры. Деревня была богатая, красивая. Широкая дорога, по бокам которой стояли бревенчатые дома с палисадниками. За ними тянулись сады и огороды. Был деревенский клуб, где каждый вечер «крутили» кино.

Школа находилась на крайней улице Шатуры, как раз со стороны дороги, которая вела в нашу деревню. Я помню, что после деревни дорога поворачивала влево, и шла сначала лугом, а потом перебегала через деревянный мосток, под которым бежала небольшая речка. Почему-то этот мостик запал мне в душу.

Каждый день, проходя через этот мостик, если шла одна, то останавливалась. И какие-то дикие фантазии роились в моей голове. Однажды я даже набросала на листочке что-то вроде философских раздумий…

И опять можно только удивляться, как недавно этот листочек подвернулся мне в руки… Может быть, это был ещё один листочек из очередного дневничка, которые я иногда начинала писать, и почти сразу же бросала эту затею. Иначе как же объяснить, что на одном листочке усоседились – моё любимое стихотворение Есенина и какой-то дикий набросок, да ещё и с названием – «СУДЬБА»? Вот этот листочек…

Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за пол тумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?

Я спросил сегодня у менялы

Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое «поцелуй»?

И еще спросил я у менялы,

В сердце робость глубже затая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она «моя»?

И ответил мне меняла кратко:

О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет.

Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,

С нею знают радость и беду.
«Ты моя» сказать лишь могут руки,
Что срывали черную чадру.

И, как бы в противовес этому стихотворению – следующая запись…

Судьба. 1953 г

«Дорога из Петровской деревни в город»

Чёрная от шлака дорога тянется тёмной лентой далеко вперёд. Телеграфные столбы длинной вереницей устремлены по бокам дороги также вперёд, как бы пытаясь обогнать её. Перекладины на них делают их похожими на виселицы.

А за ними – тёмные стволы елей. Их тяжёлые лапы тянутся к дороге, чуть покачиваясь, опускаются, шурша иглами от бессильной злобы и потом опять тянуться, и над всем этим нависла ярким зловещим огненным полукругом радуга.

Радуга – хорошее предзнаменование, а что мне предвещает она, когда на душе моей одна чернота и нет ни малейшего просвета.

Вот перила маленького моста. Если здесь, сейчас – перейти его, тогда – и столбы, и дорожный шлак, и радуга – всё будет позади.

Но я кого-то вижу по ту сторону мостика. Это – старик. Седой, как лунь, согнутый бременем прожитых лет, с глубокими морщинами – это сама старость.

Я уже стою одной ногой на первой доске моста, как вдруг передо мной пронёсся – чёрный, как сама ложь, с распростёртыми крыльями – ворон. Он припал к земле, взвился вверх и 3 раза прокаркал громко над моей головой.

И также неожиданно, надо мной, выше ворона, выше радуги, в той бесконечной вышине – грянул гром. Всё это было сегодня.