Энциклопедия русских суеверий

«Странствия умершего» достаточно подробно описываются и в крестьянских поверьях. Ср.: «Первый день по выходе из тела душа остается при покойнике; на второй день ходит по святым местам… <…>; на третий день она идет к Богу: тут окончательно решается ее участь» (до сорокового дня душа живет на земле, больше около церкви и около дома) (Новг., Череп.).

В течение сорока дней после смерти «ходить и показываться» могут все умершие: «Покойник ходит домой до сорока дней. Приходов покойника боятся; просят ночевать соседей, ночью ходят по двое, кропят все святой водой… На сороковой день все идут провожать его… Процессия доходит до отвода [ворот в ограде села] <…> Все молятся Богу и затем возвращаются к прерванному обеду. С этого момента на душе у домашних становится легче: покойник был в доме в последний раз и провожен „честь честью“, больше не придет, если сами они чем-нибудь не раздражат его» (Новг.).

«После сорока ден душа куды там последует — в царство ли небесно, в ад ли кромешный — и уж пить-ись не может больше» (Сиб.). В сорочины «отпускают душу» — специально для этого пекут хлеб и, выходя с ним за ворота, причитают: «Прощай, матушка, погуляла, порадовала нас, до Суда Божия нам с тобой не видеться» (Влад.).

Пройдя посмертное сорокадневье, покойник, казалось бы, должен оставить мир живых, но, в соответствии с «многоплановыми» представлениями крестьян о душе и смерти, это происходит далеко не всегда.

Умерших продолжает тянуть в родной дом; их «притягивают» и чрезмерное горе, плач родных, и осиротевшие дети, и недоделанные дела, и не выясненные до конца отношения с живыми, и тоска по ним. «По смерти покойники ходят затем, чтобы посмотреть, есть ли в доме порядок» (Новг.); «К крестьянину Кутузову пришла умершая жена рано утром, когда он топил печку, а маленькие дети спали. Говорит: „Ты неладно печку-то топишь, дай-ка я тебе пособлю“» (Новг.). Покойник остается («жить») в доме или в риге, в бане — там «чудится», слышны хождение, стук, работа топором или на домашнем жернове; иногда умерший даже требует у живых уйти из дома (Олон).

В таких повествованиях, по-видимому, отражено и отчасти переосмыслено давнее представление о покойниках как о живых, «телесных» существах, не прерывающих сношений с людьми и продолжающих принимать участие в делах семьи, рода, возможно, даже обитать в том же доме <Пропп, 1976>. Облики таких покойных нередко сливаются с обликами домашних духов (см. ДОМОВОЙ).

«Возвращение мертвых, особенно недавно умерших, это та форма общения их с живыми, которая оставила заметные следы еще и в теперешнем народном суеверии» <Вундт, 1905>.

Достаточно часто настойчивое возвращение покойника объясняется его «обидой» на живых (он может мстить за нанесенную ему при жизни или после смерти обиду — Арх. и др.).

Довольно большая группа быличек, записанных в XIX-XX вв. в разных губерниях России повествует не только о мести мертвеца за взятую у него вещь (платок — Костр.; кусок савана — Петерб.), но и за попытки «игры» с ним (покойника приносят на посиделки — Сарат., Новг.) Подобные сюжеты, по-видимому, отражают и отрицательно переосмысливают некогда реально бытовавшие святочные игры (или гадания) с участием умерших (трупов).

«Мертвецы ходят в том случае, когда с умершим не кладут в могилу любимую им вещь, или не оказывали ему почести при жизни, или не исполнили какого-нибудь священного обряда после смерти его. Мертвец начинает ходить по ночам в свое прежнее жилище и беспокоит свою семью до тех пор, пока не удовлетворят его требования» (Забайк.) <Логиновский, 1903>. Ср. также распространенное представление о том, что покойники ходят «из зависти» к живущим.