Энциклопедия русских суеверий

«В Смоленске вечером в Семик бывает народное гулянье и поминовение умерших в старинном загородном кладбище. Часов с пяти-шести начинает туда собираться народ. Являются торговцы со сластями и съестными припасами. <…> В некотором отдалении от кладбища располагаются странствующие музыканты. Когда стемнеет, является духовенство и на земляном холмике, имеющем форму свежей могилы, который нарочно бывает устроен посреди прилегающего к кладбищу луга, начинает служить общую панихиду. Народ стоит с зажженными свечами. <…> Вот за этой-то панихидой и поминаются самоубийцы и вообще умершие случайно, „не своей смертью“; здесь же поминаются дети, умершие без крещения, которым предварительно дается христианское имя. Эта панихида считается особенно полезной для таких несчастных и обездоленных» <Гальковский, 1916>. «Продолжая поминать, — сообщают из Вятской губернии, — беседующие приходят то в грустное, то в веселое состояние, иногда принимаются за плач и вой, то вдруг опять за пляску и песни, а подчас совсем некстати заканчивают поминки дракою» <Глушков, 1862>.

В этой же губернии в Семик происходила обычно и ярмарка, на которой продавались, в числе прочего, детские свистульки, куклы, шары и т. п.

«Накупивши подобных игрушек, сотни мальчишек начинают ими потешаться. Обыкновенные их потехи состоят в пальбе из пищалей, свистании в дудки и бросании или катании глиняных шаров… Таким образом, Семик, несмотря на то что назначен для поминовения усопших, принимает вид веселого праздника» <Глушков, 1862>.

Сходно описывается Семик и в Енисейской губернии: «В этот день все маленькие ребятишки одеваются по-праздничному, собираются кучками, поют и пляшут, кто как умеет. Вечером выступают на сцену заматеревшие девицы, бабы и старухи. Оне наряжаются цыганами, приискателями и т. д. и ходят по селу с песнями, плясками… Таких компаний иногда собирается две-три: сопровождаемые толпою, среди которой преобладают бабы и ребятишки, они ходят по подъоконью из дома в дом и выпрашивают себе яйца и шаньги за ворожбу и пляску» <Арефьев, 1902>.

Такой характер поминовения обусловлен не только давними традициями (или, напротив, их «размыванием»), но и сохраняющимся в XIX-XX вв. «жизнеутверждающим» восприятием смерти и умерших. В поверьях умершие сопутствуют живым (что делает несколько условным термин «иной мир» в применении к миру покойников, предков). Жизнь и смерть пронизывают друг друга, точнее — бытие никогда не прерывается, а лишь переходит в иные формы. Не теряя связи с живущими людьми, покойники становятся частью окружающего крестьян мира, исполненного и благодати, и опасностей.

ПОЛЕВИК, ПОЛЕВОЙ, ПОЛЕВОЙ БАТЮШКО, ПОЛЕВОЙ ХОЗЯИН, ДЕДКО ПОЛЕВОЙ, ДЕДУШКО-ПОЛЁВУШКО — дух поля; «хозяин» скота.

ПОЛЯХА, ПОЛЕВАЯ ХОЗЯЙКА, ПОЛЕВАЯ МАТУШКА — дух поля в женском обличье.

«Коли в белом видела, значит, полевой это» (Новг.); «Вот сваты-то ехали-ехали, да вдруг и вздумал над ними подшутить полевик» <Максимов, 1903>; «Полевой хозяин есть, он скотину берегет» (Новг.); «Когда корову выпускаешь, так с добрым словом надо: „Полевой батюшко, полевая матушка с полевым малым детушком, примите скотинушку, напойте, накормите“» (Новг.).

Полевик — существо многоликое: он олицетворенное поле, наг и черен, как земля, с разноцветными глазами и «волосами травой» (Орл.); полевой «весь в белом», насылает ветер, «так и дует да свищет» (Новг. Череп.); он «молодой мужик с очень длинными ногами. Очень быстро бегает. На голове у него рожки, глаза навыкат, хвост. На конце хвоста — кисть, которой он поднимает пыль, если не хочет, чтоб его видели. Покрыт шерстью огненного цвета, поэтому при быстром передвижении кажется человеку промелькнувшей искрой. Он наблюдает за травой и хлебными растениями. Ему приписывают изобретение спиртных напитков. Полевики бывают видимы в летние лунные ночи и в жаркие летние дни, когда воздух бывает сильно раскален» (Волог.). Так же стремителен полевик и в поверьях Ярославской, Тульской губерний: то он всадник, «здоровенный малый на сером коне», который может переехать уснувшего на меже человека (Тульск.), то кучер на быстрой тройке, проносящейся по селу перед пожаром (Яросл.). В этой же губернии рассказывали, что полевик — маленький уродливый старик; о появлении полевиков свидетельствуют «бегающие огоньки», пение, хлопанье, свист: «Ночью можно увидеть иногда мелькающие впотьмах огоньки — это бегают друг за другом полевики. Иногда можно слышать, как они поют песни (голос слышно, а слов разобрать нельзя), свистят, хлопают в ладоши или же кричат. Видеть полевика издали, а также слышать его пение и свист удается редко, и это всегда случается перед каким-нибудь несчастием».