Энциклопедия русской души (сборник)

Ни одного солнечного дня.

История

Лучшие давно перебиты. Затем перебили более или менее приличных. Затем перебили умеренную сволочь.

Приметы

Приметы – наше единственное бомбоубежище. Русская жизнь – бьющееся зеркало, страх вернуться. Мы нащупываем знакомую систему мирового фатализма. Перегибаем палку. И становимся уникальными.

Писатель

Не могу понять тех писателей, которые уехали. Россия – рай для писателей. Но я никак не пойму читателей, которые здесь остались. Россия – ад для читателей.

Москва кабацкая

Русских много, и они страшные. Это весело. Разнообразит мир. Гитлер хотел русских превратить в животных. И что бы вышло? Мир бы завял. А так мир движется своей боязнью, тревогой, беспокойством. Волнуются, сволочи! Хорошо. Блок это понял. Обрадовался, что понял. И написал. Но, правда, потом удивительно быстро умер.

Дискотека

Сначала Саша развеселился. Подвалил к бару, потребовал выпить. Схватил за руку стриптизерку. Нас вежливо провели в комнату, где все друг другу делали минет. Девки набросились на нас с открытыми ртами. Но Саша вдруг нахохлился, от минета отказался, в казино не пошел, призадумался.

– Превратили Москву в Амстердам, – проворчал он.

– Так слава Богу!

– Молодым скоро подрежут крылья. Покудахтают. Од ни разбегутся, другие – угомонятся. Каждое поколение русских надо подпаливать на костре.

– Саша, что вы несете! Вы пьяны? – удивился я. – Мы же пришли искать Серого.

– Серый не любит изобильную радость. Ему отвратительны бляди и йогурты. Очереди за хлебом – это Россия. Откуда вы знаете его имя?

Мы ушли с заложенными ушами.

Загон

– А может, Серый сидит за колючкой? – сказал я. – Россия – загон.

– Ну.

– Послушайте, – сказал я, – а вы сами случайно не сидели?

Саша смутился:

– Меня оклеветали. Посидел немного. Выпустили. Кто в России не сидел?

Соцарт

В понедельник ко мне приехал озабоченный Пал Палыч.

– Лажа, – сказал он. – По агентурным сведениям им уже занимаются. В Москве крутится парочка: он – американец, она – француженка, помоложе. Он аккредитован как журналист, и она с той же крышей. Не приходилось пересекаться?

– Пал Палыч! – взмолился я. – Я не имею отношения к иностранцам вот уже десять лет. Когда-то они мне были нужны.

– Когда были диссидентом?

– Они меня прикрывали. Теперь какой от них толк?

– Кредиты, – сказал до тех пор тихо сидящий при начальстве Саша.

– Кисло, – ответил я.

– Страна крутится, все меняется, – заверил меня Саша.

– Вы крутитесь, и кажется – все крутятся, – сказал я. – Пал Палыч, знаете, как зовут нашего мужика?

– Князь тьмы? – прикинул начальник.

– Серый.

– Кликуха? – спросил Пал Палыч.

– Да вы притворщик! – зашумел Саша. – Еще неделю назад уверяли, что его нет, а теперь знаете, как зовут.

Вид у него был, действительно, изумленный. Пал Палыч гнул свою линию:

– Пускай будет Серый. Вон в зоопарке и то животным дали клички. Правильный шаг. Даже если он не Серый. Что делать с американцем?

– Его как зовут? – спросил я.

– Грегори, – сказал Саша.

– Грегори Пек?

– Как актера? Кликуха, – заметил Пал Палыч.

– А «Пал Палыч» не кликуха? – не выдержал я.

Генерал смолк.

– Я знаю Грегори, – сказал я. – Он был пламенным антисоветчиком. Внешне похож на Байрона. И бабу его французскую знаю.

– Я в курсе, мы проверили, – сказал Пал Палыч. – Этот ваш Байрон ненавидит все русское.

– А что вы не попросите патриотов найти Серого? – спросил я.

– Они не найдут. Им вообще лучше не знать. Они возьмут этого Серого как знамя и этим знаменем начнут нас пиздить по головам.

– Допустим, мы его с Сашей найдем. Что дальше?

– Пусть он вникнет в наше положение, – сказал Пал Палыч.

– Раньше не вникал, а теперь вникнет? – рассмеялся я.

– Раньше мы были сами знаете, кем, – грустно сказал Пал Палыч. – Нарушали права человека. Рубили головы. Вообще нарубили дров. А теперь идем к нормальной цивилизации. У нас не все получается, много дряни, но мы искренне стараемся и в душе – демократы.

– Демократы, которые в кустах ищут Серого, чтобы упросить его вникнуть в наше положение.

– Я буду с вами предельно откровенным, – сказал Пал Палыч. – Мы установили, что у вас мало человеческих качеств. Вы сбиваете людей с толку и получаете от этого удовольствие. Вы не церемонитесь. Но не берите хотя бы меня за горло. Мы платим вам деньги.

– Мы будем ловить Серого по электричкам, – предложил я. – Он выплывет на нас в качестве ревизора.

– Думаете, он маскируется под народного типа? – спросил Саша.

– Каждый из нас может замаскироваться под народного типа, – сказал Пал Палыч. – Я сам – народный тип.

– С другой стороны, возьмите Сашу. Он-то не похож на народного типа.

– Новое поколение, – сказал Пал Палыч. – С им еще не все ясно. В среднем классе я бы не стал искать Серого.

– А роль мещанства в русской жизни? – удивился Саша. – Все русское просвещенное общество ненавидело мещанство. Может быть, мещанство и есть тормоз общества?

– Отставить, – сказал Пал Палыч. – Мы с мещанством дали маху. Правда, кто-то из литераторов любил мещан, забыл, кто.

– Как же вы представляете себе Серого? – спросил я. – Суперлешим с тоскливым взглядом, как у Врубеля?