Осажденные министры не были убиты, их лишь загнали в Петропавловскую крепость, где томились царские министры. Участь, постигшая женщин, была куда страшнее, чем вообще способно представить себе наше воображение. Многие из них были убиты; те же, кого избежала милосердная смерть, были варварски изнасилованы. Они были обесчещены столь отвратительным способом, что вскоре скончались в ужасающих агониях. Многие из официальных лиц Временного правительства также были умерщвлены с садистским зверством.
Если скажешь правду, — все равно, рано или поздно, попадешься.
Справедливость этого афоризма в полной мере испытал на себе и т
акой великий еретик, как Александр Солженицын. Испытал, но, как и все великие еретики, не перестал говорить правду.В 1941 немцы так быстро обошли и отрезали Таганрог, что на станции в товарных вагонах остались заключенные, подготовленные к эвакуации. Что делать? Не освобождать же.
*
И не отдавать немцам. Подвезли цистерны с нефтью, полили вагоны, а потом подожгли. Все сгорели заживо.
*
Мы — все забываем. Мы помним не быль, не историю, — а только тот штампованный пунктир, который и хотели в нашей памяти пробить непрестанным долблением.
Я не знаю, свойство ли это всего человечества, но нашего народа — да. Обидное свойство. Может быть, оно и от доброты, а — обидное. Оно отдает нас добычею лжецам.
*
Неожиданным поворотом нашей истории кое-что, ничтожно малое, об Архипелаге этом выступило на свет. Но те же самые руки, которые завинчивали наши наручники, теперь примирительно выставляют ладони: «Не надо!.. Не надо ворошить прошлое!.. Кто старое помянет — тому глаз вон!». Однако доканчивает пословица: «А кто забудет — тому два!».
Очевидное, азбучное, верное надо защищать. Прописная истина истинна — и стой на этом! Прочно существует мир, его законы не меняются. Камни — твердые, вода — мокрая, предмет, лишенный опоры, устремляется к земле.
Свобода — г- это возможность сказать, что дважды два — четыре.
Да, ересь — это заявление о том, что дважды два — четыре, в то время как во всех официально разрешенных учебниках и публичных речах, из всех экранов и громкоговорителей утверждается, что произведение этих двух исходных цифр — пять, одиннадцать, сколько угодно — в зависимости от степени самоуверенн сти тех, кто делает общественную погоду.
А представим себе, что в зале заседаний Думы или любого из Верховных советов на постсоветской территории вывешены следующие изречения древних мудрецов:
Обещание хорошо тем, что от него всегда можно отказаться.
Худших везде большинство.
Кто хранит уста свои — тот бережет душу свою, а кто широко растворяет рот — тому беда.
Соломон Мудрый
Не будь членом ученого общества: самые мудрые, когда они составляют общество, делаются простолюдинами.
Пифагор Регийский
Голоса взвешивают, а не считают.
Марк Тулий Цинерон