Что же касается «Несостоявшегося романа», то он был написан на мотив поздней редакции «Песни про правого инсайда» (1968), поэтому совпадает не только стихотворный размер, но и лексические конструкции: «И пускай не дают от месткома квартиру» ч = «Ну а я ангажирую угол у тети»; «У меня, у меня — посерьезней задача» = «У меня, у меня на окне — ни хера»; «Справедливости в мире и на поле нет» = «И хотя справедливости в мире и нет…»; «Ничего! Я немножечко повременю»[2443]
[2444][2445] = «Ничего! Я куплю лотерейный билет» (вспомним заодно шахматную дилогию: «Ничего! Я тоже заводной»); «Пропаду, чует сердце мое — попаду / Со скамьи запасных на скамью подсудимых!» /2; 435/ = «Пропаду, но сегодня я к ней подойду, / Приглашу в ресторан и все чувства открою» /2; 436/.В обоих случаях герой противопоставляет себя инсайду и своей возлюбленной: «Ох, инсайд! Для него — что футбол, что балет» = «У нее всё свое — и белье, и жилье»; «Посему я всегда только слева играю» = «Ну а я ангажирую угол у тети», — и всё его внимание сосредоточено, соответственно, на инсайде и на возлюбленной: «Я его вспоминал раз по десять на дню» = «Для нее всё свободное время мое».
В свою очередь, сюжет «Несостоявшегося романа» получит развитие в стихотворении
Как видим, роман все-таки состоялся, и герой женился на своей возлюбленной, поскольку одинаково описывается внешность не только ее мамы, но и ее самой: «А она оказалась огромного роста» = «Ох, боюсь, что придется мне дни коротать / С самой сильною женщиной в мире!».
А один из мотивов, встречающихся в черновом варианте «Несостоявшегося романа», повторится в стихотворении «Люблю тебя сейчас» (1973), обращенном к Марине Влади: «Ох и ах! Это всё, это смерть, это крах!» /2; 437/ = «Ах! Разность в языках. / Не положенье — крах!» (АР-2-6), — что опять же говорит о единстве авторской личности, выступающей в разных масках.
***
Если вернуться к сопоставлению ранних и поздних песен, то следует заметить, что в них зачастую встречается одна и та же негативная характеристика любимой женщины: «Ты не радуйся,
Это же касается и образа
Вероятно, метаморфоза, подобная превращению возлюбленных лирического героя из ранних песен в Кривую и Нелегкую, произошла и с «рыжей шалавой» из песни «Что же ты, зараза», поскольку в песне «Ошибка вышла» она явится в виде «рыжей чертовки с волосяным кнутом», чтобы пытать лирического героя.
Высоцкий наверняка знал, что рыжий цвет с древности считается цветом дьявола, — неслучайно в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», который он очень любил, фигурирует рыжая чертовка Гелла, — и поэтому такая метаморфоза вполне закономерна. Причем один раз — в песне «Про личность в штаском» (1965) — эпитет
Между тем капустник «Божественная комедия» является самым ранним произведением Высоцкого, которое обнаруживает параллели с «Двумя судьбами».
Если студент попадает в ад, то лирический герой — в «гиблое место», что одно и то же: «Пройдя земную жизнь едва до трети, / Я очутился в этом кабинете»21 = «Жил я славно в первой трети / Двадцать лет на белом свете».