Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Слова Свидригайлова «Где только не таится добродетель!» относятся в первую очередь к нему самому: это та самая раздвоенность (ведь не случайно же он отпускает Дуню). Напомним, что в трактовке Юрия Любимова Свидригайлов является двойником Раскольникова (которого Высоцкий намеревался сыграть еще в 1967 году, — дневниковая запись В. Золотухина от 21.10.1967 гласит: «Вчера Элла [Левина] снова сказала при свидетелях, что я буду играть Раскольникова. Высоцкий в поезде мне сказал, что он очень хочет сыграть этого человека»). Вот что говорил об этом Высоцкий на концерте, состоявшемся сразу после генеральной репетиции спектакля: «Я играю такого человека, который уже “оттуда” — потустороннего такого господина, Свидригайлова, в этом спектакле. У меня настроения сейчас все — потусторонние»[2601]. И после этого объявляет песню «Веселая покойницкая», написанную во время репетиций «Гамлета», где потусторонняя тематика также играла важную роль.

Приведем фрагменты еще нескольких рассказов Высоцкого: «Я играю там роль Свидригайлова, и в этой инсценировке ему <дана> очень большая нагрузка, и, в общем, он как-то так вышел на первый план как постаревший Раскольников»[2602] (как видим, Свидригайлов в данной трактовке является двойником Раскольникова, который совершает убийство, так же как и другой театральный герой Высоцкого — в стихотворении «Мой Гамлет», 1972: «Но я себя убийством уравнял / С тем, с кем я лег в одну и ту же землю»); «Во-первых, у самого Достоевского в дневниках написано, что он должен выглядеть как будто бы приведение, как с того света, тем более он разговор все время о привидениях ведет. И Раскольников после первой встречи спрашивает у Разумихина: “Ты его видел?”. Тот говорит: “Видел”. — “Ты его ясно видел?”. -“Ну да, ясно видел”. — “Ну, слава богу, а то мне показалось, что это было привидение”. Так что я знаю, как там, на том свете, и поэтому не грех будет спеть еще одну песню, которая называется “Веселая покойницкая”»[2603].

Здесь нужно учесть, что за месяц до этого концерта Высоцкий пережил в Бухаре клиническую смерть, поэтому слова «Так что я знаю, как там, на том свете» следует воспринимать буквально. Об этом же вспоминал конферансье Николай Тамразов: «.. Володя мне сказал, что побывал на том свете…

— Тамразочка, я там побывал…

— Ну и как там?

— Хреново. Темно»[2604].

Впервые же он пережил клиническую смерть в 1969 году: «После первой клинической смерти я спросила, какие ощущения у него были, когда он возвращался к жизни. “Сначала темнота, потом ощущение коридора, я несусь в этом коридоре, вернее, меня несет к какому-то просвету. Он все ближе, ближе, превращается в светлое пятно; потом — боль во всем теле, я открываю глаза — надо мной склонившееся лицо Марины”»[2605].

Поэтому и лирический герой часто возвращается «с того света»: «Песня Билла Сигера», «Райские яблоки», «Я прожил целый день в миру / Потустороннем…».

А в 1974 году для фильма «Иван да Марья» Высоцкий пишет песню «Солдат и привидение», где также разрабатывается тема двойничества: «Я — привидение, я — призрак, но / Я от сидения давно больно. / Темница тесная, везде сквозит. / Хоть бестелесно я, / А всё ж знобит. <…> Жаль, что вдруг тебя казнят, — ты с душой хорошею. / Можешь запросто, солдат, звать меня Тимошею» /4; 191/. Сравним с вышеприведенной репликой Высоцкого: «У Достоевского в дневниках написано, что Свидригайлов должен выглядеть, как привидение, как с того света». А его Гамлет в известной сцене

обращается к призраку своего отца, который в любимовской трактовке был двойником Гамлета: «Вот, например, в “Гамлете” у нас было 17 вариантов решения встречи Гамлета с Призраком. Среди них был очень неожиданный и эффектный — с огромным зеркалом. Гамлет как бы разговаривал с самим собой, со своим отражением..»[2606].

Кстати, реплика привидения «Я от сидения давно больно» повторяет черновой вариант «Песни Алисы» (1973): «Но я сделалась словно больной» /4; 320/, - причем это произошло с ней тоже от «сидения», поскольку ее не выпускают из дома.

Еще одно высказывание привидения: «Темница тесная, везде сквозит», — год спустя перейдет в «Балладу о времени», где будет произноситься уже от лица самого поэта: «И темница тесна, и свобода нужна».

И, наконец, обращение привидения к солдату: «Жаль, что вдруг тебя казнят», — в совершенно другом контексте возникнет в концовке «Палача» (1977): «Как жаль, недолго мне хранить воспоминанье / И образ доброго чудного палача» («жаль» = «как жаль»; «тебя казнят» = «мне… палача»). Если в первом случае реплика произносится на полном серьезе, то во втором — с автосарказмом. А ненависть к врагу вкупе с сочувствием к нему уже встречались в черновиках песни «Про второе “я”»: «Я ненавижу “я” мое второе, / Но жаль мне не мое второе “я”» (АР-4-143) (ср. в «Палаче»: «“Но ненавижу я весь ваш палачий род!”. <.. > И посочувствовал дурной его судьбе»).