Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Если в черновиках песни «Ошибка вышла» герой «сорвал с портьер тесьму / И брюки подвязал» /5; 388/, то в «Аэрофлоте» он говорит: «Приходилось затягивать зло / Пояса и ремни на штанах» (АР-7-123). Этот же мотив находим в стихотворении «Однако втягивать живот…»: «А ну, втяните животы! <…> Ремни к последней дырке!»; в стихотворении «Живу я в лучшем из миров…»: «Еще есть дырка на ремне»; и в черновиках «Письма с Канатчиковой дачи»: «Завязав и чуть-чуть поднатужась <…> Я пройду, как коричневый ужас / По Европе когда-то прошел» /5; 468/.

Лирический герой выступает спорщиком: «Я возражаю: “Нет, шалишь”» /5; 381/ = «Я возражаю другу-демагогу»[2775] /5; 560/; критически высказывается о себе: «Стоял я глупо перед ним, / Подвязанный тесьмою»[2776] = «Стою я, улыбаюсь глуповато»; «Нет, гражданин начальник врач, / Так дело не пойдет! / Меня латынью не дурачь — / Я в этом идиот»[2777] = «Считайте меня полным идиотом…»; и сравнивает себя с шутом: «Я ухмыляюсь красным ртом, / Как на манеже шут» = «Да я что вам — гороховый шут?» (АР-7-126). Ровно это же говорил и сам Высоцкий, по воспоминаниям Ролана Быкова: «Его бурный характер проявлялся очень часто. На одном концерте Высоцкий ругался со зрителем. Когда требовали петь по их желанию, он орал: “Что я. клоун вам? Что хочу, то и буду петь! Заказывать будете в столе заказов!”»[2778] (потому в «Натянутом канате» и стихотворении «Парад-алле! Не видно кресел, мест…» поэт противопоставляет себя — канатоходца и артиста — таким шутам: «Пели трубы и с ритма сбивали <…> Эти трубы, эти трубы / Хороши для коверных шутов\» /3; 427/, «Ну всё, пора кончать парад-алле / Коверных'. Дайте туш — даешь артистов!» /2; 215/).

Причем в «Аэрофлоте» вновь наблюдается зеркальная ситуация. Сначала друг героя заявляет: «“Да я что ж вам — гороховый шут? — / Друг пугает. — Мне всё по плечу: / Не предъявите мне парашют — / Я вам винт в рог бараний скручу!”» (АР-7-121). А через некоторое время этот вопрос повторяет сам герой: «Да я что вам — гороховый шут? / Счас возьму вот и трап откачу» (АР-7-126). Кстати, откатить трап намеревается и его друг: «Мой умный друг к полудню стал ломаться, / Уже наряд милиции зовут, — / Трап откатил у ИЛа-18 / И требовал немедля парашют» (АР-7-132).

Кроме того, конструкция «Счас возьму вот и трап откачу» напоминает «Таможенный досмотр», где лирический герой говорил: «Возьму сейчас вот — повернусь / И расплююсь с таможней» /4; 465/. В обоих случаях поэт выражает свое отношение к властям, представленным в образе таможни и Аэрофлота.

В «Таможенном досмотре» герой говорит о таможенниках: «Взгляд у них буравит, как игла» (АР-4-211). А в «Аэрофлоте» он подобным же образом охарактеризует своего начальника: «Всегда в больное колет, как игла». Причем в рукописи встретится и буравящий взгляд представителей Аэрофлота: «Грозным взглядом меня пепеля, / Кто-то требует меня, бья меня в грудь, / Что моей безопасности для / Должен я сам себя пристегнуть» (АР-7-123). В свою очередь, оборот «бья меня в грудь» вновь возвращает нас к «Таможенному досмотру»: «Что на душе? Просверлят грудь» /4; 459/.

Как видим, таможенники, начальник героя и сотрудники Аэрофлота наделяются одинаковыми чертами, поскольку являются разными образами власти.

И, наконец, еще два общих мотива между этими песнями: «Туристы говорили мне — ну а туристы знают: / Контрабандисты в их стране вдобавок и стреляют» (АР-4207) = «Он рассказал — такие врать не станут, — / Летел он раз, ремнями не затянут, / Вдруг взрыв — а он и к этому готов» («Туристы говорили мне» = «Он рассказал»; «ну а туристы знают» = «такие врать не станут»; «стреляют» = «взрыв»); «Сзади напирают — вот беда» (АР-4-217) = «Меня теснят, но так я и подвинусь» (АР-7-142).

Последняя цитата вызывает в памяти «Сказочную историю» (1973), которая слово в слово предвосхищает «Аэрофлот»: «Не толкайте, не подвинусь, — / Думал он,

— а вдруг на вынос /Не дадут, вот будет минус!..» /4; 54/ = «Меня теснят, но так я и подвинусь! / Нам в ресторане не дают на вынос» (АР-7-143). О таком же отношении к «толканию» говорилось в черновиках стихотворения «В голове моей тучи безумных идей…»: «Но зато ни за что меня не оттеснить. / Если я на футбол прорываюсь» (АР-7-192), — и в повести «.Дельфины и психи»: «…я вот выйду, сяду в метро, и пусть толкают. я всё прочту в метро. Всю энциклопедию, и всё буду знать» (АР-14-90).