Несколько лет назад я с помощью социальных сетей, в которых зарегистрирован, организовал субботник. Мы тогда очистили от мусора довольно большую часть леса. Когда наш субботник уже близился к концу, меня ребята зовут: «Дядя Миша, пойдёмте с нами в кусты. Мы вам что-то покажем». То, что там было, удивило даже меня, хотя я живу уже лет девяносто на свете. За свою жизнь в кустах я видел всё: банки, склянки, шприцы, окурки, сморчки, носки, трусы. Причём трусы даже мужские… Женские – понятно, баба без трусов ещё может из лесу уйти, но мужик? Я сам процесс не понимаю. Но это всё пустяки по сравнению с тем, что я увидел на субботнике. В кустах стоял унитаз. Он, конечно, не подключённый, но до ближайшей дороги три километра!
Я обомлел, потому что для меня это реально нелогично. Неоязычество, что ли, какое-то, поклонение унитазу на поляне в кустах? А молодёжь нормально воспринимает, начали фоткать этот унитаз, чтобы выложить потом в Интернете.
Моя бывшая одноклассница, теперь уже бабушка, полезла мыть окно на балконе. Спуститься не может. А внучок, вместо того чтобы помочь, фотографирует, приговаривая:
– Ну, ты падай, падай.
– Внучок, ты что?
– Бабушка, если упадёшь, ты будешь иметь успех в Интернете!
Чудовищно! Люди перестали помогать друг другу. Главное – сфоткать и выложить в Интернет.
У меня есть друг – писатель Сергей Алексеев. Многие читали серию его романов под названием «Сокровища Валькирии». Мы с ним давно подружились. Он родился на заимке в тайге, владеет великолепным литературным стилем, замечательным ощущением и знанием природы. Он не может без природы жить, хорошо знает её законы, наверное, поэтому человек счастливый. Любит охоту.
Вот как-то поехал он в Вологду поохотиться. С ним два друга, тоже охотники. Собрались на медведя, но медведь обиделся на них, они же пьяные на него вышли, и ушёл. А они отправились в ресторан. Сидят в ресторане, подходит метрдотель и говорит:
– Два свободных места только за вашим столиком есть. Пришли две молодые девчонки, можно к вам их подсадить?
Охотники до баб тоже охотники.
– Конечно, зовите сюда.
Заходят две моднявки, гламурки, красавки, ногти длиннее юбки, ресницы – два опахала. Садятся. У мужиков сразу адреналин пошёл, рассказывают:
– Мы сегодня медведя взяли вот этими руками…
Девчонок не цапануло… Они медведей только по мультяшкам знают, вполне доброе, безобидное животное… Но мужикам же надо зацепить как-то, ну, один из них нашёлся, говорит:
– Среди нас есть писатель.
Вот это сработало! Одна говорит:
– А кто?
Показывают на Серёжу. А у него глаза энергичные, большие такие, как фары от троллейбуса. Девчонки заинтересовались:
– Ой, как ваша фамилия?
Один из охотников им намекает, мол, вы отгадайте, между прочим, рекомендован для внеклассного чтения. И тут одна к другой поворачивается, говорит:
– Чехов, что ли?
Охотники замерли, как будто в этот момент шатун вылез из-под стола. И в эту паузу вторая говорит:
– Да ладно, чего Чехову у нас в Вологде делать.
Да, это, конечно, единственная причина, по которой Чехов не мог в тот момент быть в Вологде.
©
Девушка чуть не померла от страха. Представляете, просыпается однажды в кромешной тьме в узком ящике. Первая мысль – умерла клинической смертью, похоронили заживо. Потом дошло: уснула в солярии!
Я бы в эту историю не поверил, если бы сам не был свидетелем. Выступал в Липецке. За кулисы пришла молодёжь, и среди них, как обычно, несколько девушек-блондинозавров. Одна из них спрашивает:
– Куда вы от нас поедете?
Я говорю:
– В Ростов-на-Дону.
И вдруг следующий вопрос:
– Это на Волге?
Ну да, конечно, все города, что на Дону, они вообще-то на Волге, а вот Волгоград – он точно на Дону.
Я часто захожу перекусить в кафе, иногда слышу занятные диалоги. В Таганроге в кафе неподалёку от меня сидели две молодые девушки. Одна другую спрашивает:
– У тебя какой ай кью?
Вторая отвечает:
– У меня нет ай кью, я пользуюсь скайпом.
Пляж в Юрмале. Русские девчонки сидят, две студентки. Гадают кроссворд. Молодёжь думает, что, если они разгадали кроссворд, значит, они умные. Одна спрашивает:
– Как правильно пишется: «апелляция» или «опелляция?
Вторая:
– Ты чё, дура – «эпиляция».
Вахтанговский театр поставил замечательный спектакль «Пристань». Я сижу в партере, за мной два пацана гадают кроссворд из театральной афишки. Один другого спрашивает:
– Место в зрительном зале, в театре, первая буква «б». Как ты думаешь?
– Будуар.
– Ты чё, будуар – это где бабы моются.
– Где бабы моются – это биде.
Бельэтаж им даже на ум не приходит.
У меня есть приятель, с которым мы знакомы очень давно, играли вместе в команде КВН Московского авиационного института. Он сейчас на пенсии, ему скучно, так вот он иногда прикалывается. Приезжает в магазин, подходит к менеджеру, говорит:
– Я хочу купить телевизор. Ветеранам Куликовской битвы есть скидки?
Как правило, его спрашивают:
– Удостоверение с собой?
– Забыл.
– Да ладно, видно по лицу, что ветеран.