Энциклопедия заблуждений. Третий рейх

Нередко в литературе можно встретить утверждение, гласящее, что оформление дружественных отношений между СССР и Третьим рейхом договором от 23 августа 1939 года было неожиданным поворотом во внешней политике Союза. Заключенный «пакт Молотова-Риббентропа» многие расценили как непредсказуемую и опасную перемену политического курса, поскольку до этого советские руководители отрицательно отзывались о фашистской внешней политике. Например, в марте 1939 года Сталин на XVIII съезде ВКП(б) упоминал Германию в числе трех государств-агрессоров. В июле того же года подобные выводы были сделаны в редакционной статье журнала «Большевик» — главного теоретического и политического органа ЦК ВКП(б). И наконец, всего за 9 дней до подписания пакта в газете «Правда» появился материал о фашистах, создавших «угрозу для всех миролюбивых стран и в первую очередь для СССР». В то же время Союз, демонстрируя желание договориться с демократическими государствами Запада о совместной борьбе против агрессора, с марта 1939 года вел затянувшиеся переговоры с Англией и Францией. И только нежелание последних брать на себя конкретные обязательства якобы вынудило советскую сторону совершить поворот на 180 градусов и обратить свой взор на Третий рейх. Поэтому и создавалось впечатление, что заключение советско-германского договора было спонтанным решением, которое никак не вытекало из предыдущей внешней политики обеих держав. Однако это заблуждение. На самом же деле сближение Третьего рейха и СССР началось значительно раньше августа 1939 года.

Доктор исторических наук М. И. Семиряга, написавший около десятка научных работ на тему предвоенного политического кризиса, утверждал, что советское руководство в политическом и моральном плане было больше подготовлено к сговору именно с Гитлером. Исследователь в хронологическом порядке восстанавливал важнейшие шаги СССР и Германии, сделанные навстречу друг другу с осени 1938 года. Он считал, что немецкое посольство в Москве уже в первые дни после заключения Мюнхенского соглашения предвидело возможность изменения внешней политики СССР. Поэтому 3 октября 1938 года консул Типпельскирх докладывал своему берлинскому руководству следующее: «Обращаясь к области политического прогноза, нельзя отказываться от мысли, что Советский Союз пересмотрит свою внешнюю политику. Я не считаю невероятной гипотезу о том, что современное положение открывает благоприятные возможности для нового и более широкого экономического соглашения Германии с СССР».

В Берлине решили проверить догадки своего советника и в качестве пробного шара предложили прекратить нападки в прессе и на радио на руководящих деятелей обеих стран. Советская сторона незамедлительно согласилась, и в октябре 1938 года между послом Третьего рейха в Москве Шуленбургом и наркомом иностранных дел СССР М. М. Литвиновым была достигнута соответствующая договоренность.

После этого немцы проявили недюжинную заинтересованность в том, чтобы «реактивизировать» торговлю с СССР. Шуленбург сообщил в Берлин, что он намеревается встретиться с председателем Совнаркома В. Молотовым для решения проблем, осложняющих немецко-советские отношения. Это было связано с тем, что именно в конце 1938 года истекал срок торгово-экономических договоров между гитлеровским государством и Союзом. 22 ноября в Москве состоялась встреча представителей Наркомата внешней торговли СССР с недавно прибывшим в Москву руководителем восточноевропейской референтуры отдела экономической политики МИД Германии К. Ю. Шнуре. По ее итогам страны подписали взаимовыгодное торговое соглашение. Тем самым они, во-первых, укрепили связи, наметившиеся после 5-летнего перерыва в отношениях, а во-вторых, определили новый вектор сотрудничества — экономический.

Для того чтобы продемонстрировать другим государствам сближение СССР и Германии, Гитлер на дипломатическом приеме 12 января 1939 года в течение нескольких минут тет-а-тет беседовал с советским полпредом А. Ф. Мерекаловым. Раньше фюрер не делал ничего подобного, поэтому для искушенного дипломатического корпуса это был однозначный сигнал: период отчужденности между Страной Советов и Третьим рейхом закончился. Тем более что странная беседа проходила без участия переводчика, а советский политик почти ничего не понимал по-немецки. Как пишет украинский историк Анатолий Трубайчук, Гитлер говорил, что он протягивает руку и имеет намерения расширить горизонты немецко-советской дружбы. Косвенным подтверждением того, что Союз и Германия, даже говоря на разных языках, достигли консенсуса, стали и речи фюрера: в его выступлениях от 30 января и 28 апреля 1939 года не содержалось обычных в прошлом нападок на Страну Советов и ее внешнюю политику.