Энцо Феррари. Биография

Вести команду в бой в сезоне 1962 года должен был Фил Хилл, удостоившийся этой чести больше в силу возраста и опытности, нежели по причине особого отношения к себе со стороны Феррари, не питавшего к нему большого энтузиазма. Вилли Мэресс, Оливье Жандебьен, Джанкарло Багетти и Рикардо Родригес вновь были в строю, а с ними в команду пришел и 26-летний флорентиец Лоренцо Бандини, владевший гаражом и бывший звездой Формулы-Юниор. Он пришел в команду по настоянию Драгони, взявшего на себя обязанности по превращению пылкого молодого гонщика в наследника Аскари, Кастеллотти и Муссо. И хотя мастерство Хилла порой недооценивается, все же широко бытует мнение о том, что этот состав команды не был таким уж сильным. Хилл и Жандебьен были, конечно, отменными пилотами для гонок на выносливость, особенно ярко блиставшими в Ле-Мане, тогда как Родригес и Мэресс были известны своими способностями преодолевать круг на маниакально высоких скоростях, но при этом были весьма ограниченными в таком важнейшем для гонщика компоненте, как благоразумие. Долгосрочные планы Багетти на автоспорт вызывали подозрение, хотя в предыдущем сезоне ему удалось удивить экспертов уровнем своих выступлений.

Хуже было то, что Форгьери обнаружил, когда изучал спроектированное Кити шасси. Под лихим внешним видом «156-й» скрывалась древняя машина, по крайней мере, по части каркасной составляющей: длинные, тонкие и безнадежно гнущиеся трубчатые конструкции болида не претерпели практически никаких изменений с тех пор, как за руль «Ferrari» десятью годами ранее садились Аскари и Виллорези. За вычетом мощных двигателей, имевших год назад 20 %-ное превосходство в лошадиных силах над устаревшими британскими «Climax», машины «Ferrari» были решительно сырыми и недоработанными, и Форгьери счел, что их нужно существенным образом модифицировать, чтобы суметь адекватно ответить на британский вызов.

Волна английских талантов вот-вот должна была накрыть почтенных ремесленников из Маранелло. Дело было не только в том, что во всех уголках Содружества объявлялись талантливые пилоты, но и в том, что Coventry-Climax и BRM только-только завершили работу над новыми, крошечными, но крайне эффективными V8, которые, по слухам, могли соперничать с «Ferrari V6» по части мощности и крутящего момента, но при этом были существенно легче. Эти силовые агрегаты, установленные на сложное, изощренное в своей конструкции шасси типа монокок (квазифюзеляжи авиационного типа, в которых оболочка не просто навешивалась на раму, но была несущим структурным элементом), что Чэпмен и другие инженеры вроде Эрика Бродли из Lola проектировали на своих чертежных столах, внезапно сделали устаревшие «Ferrari», которые Форгьери и компания лихорадочно пытались обновить, допотопными, словно повозки, запряженные волами. Инженеры умоляли Феррари потратить больше денег и времени на обновление шасси и подвески, на улучшение аэродинамики машин, но он оставался убежденным в том, что превосходящая мощность двигателя — единственный важный компонент гоночной машины, а потому требовал, чтобы разработка концентрировалась на извлечении дополнительных лошадиных сил из устаревающих V6.

Обновленная версия «156-й» была показана представителям спортивной прессы в конце декабря 1961 года. Эта презентация была одним из многочисленных тщательно срежиссированных появлений Феррари на публике. Они были чистой воды театром. «Коммендаторе» царственно председательствовал на пресс-конференции, отвечая на вопросы о новой линейке продуктов, после чего разрешал журналистам сделать снимки.