Энцо Феррари. Победивший скорость

Зимой Феррари посетил еще один гость: знаменитый британский гонщик Стирлинг Мосс, которого Энцо частенько сравнивал с Нуволари и с помощью которого надеялся быстро поправить свои дела. Феррари попотчевал Мосса обедом в ресторане «Каваллино», а потом сделал ему предложение, какого до сих пор никому еще не делал — даже Нуволари. Он сказал: «Расскажите мне о машине, на какой вы хотели бы ездить, и я вам ее по строю». С тех пор как у Мосса десять лет назад вышла стычка с Феррари в городе Бари, англичанин крайне редко садился за руль автомобиля этой марки. Но, как говорится, редко, да метко. К примеру, он дважды выигрывал кубок «Турист Трофи» в Гудвуде на принадлежавшей Робу Уокеру Ferrari 250 GT. Второй раз победа словно сама шла Моссу в руки и далась ему так просто, что в пути он включил радио и стал слушать взволнованный рассказ комментатора о ходе соревнований. Надо сказать, что Мосс при всех своих талантах не умел одного — выбирать перспективную команду. Четыре года подряд он заканчивал чемпионат вторым и третьим — на протяжении трех лет. Подобно многим болельщикам Мосса, Феррари считал, что англичанину не хватает удачи и он, очень может быть, так никогда чемпионом и не станет. Моссу, возможно, и впрямь не хватало удачи, зато самомнения и независимости в его характере было с избытком. На предложение Феррари он ответил так: «Я поеду на вашей машине, но при условии, что вы передадите ее Бобу Уокеру и выкрасите в его «фирменный» темно-синий цвет. Вашим людям останется лишь поддерживать машину на ходу и при необходимости ремонтировать». Феррари, на удивление, согласился. Потом они обсудили с англичанином проект соответствующего договора, а также кое-какие планы на будущее. Феррари хотел, чтобы Мосс участвовал в гонках на принадлежавших его компании спортивных машинах и машинах класса «Гран Туризмо». Феррари торжествовал: он не сомневался, что рано или поздно Мосс будет одним из его гонщиков. Прологом к будущему сотрудничеству этих двух упрямцев должны были стать двенадцатичасовые гонки в Себринге 25 марта 1962 года. Моссу предложили управлять принадлежавшей Кинетти Ferrari 250 Testarossa вместе с Иннесом Айрлэндом.

Поначалу гонка складывалась для молодых людей довольно удачно, но позже их дисквалифицировали — за то, что они сменили тормозные колодки чуть раньше, чем это дозволялось правилами. В понедельник, 24 аире-ля, — ровно за месяц до начала открывавшего сезон Гран При Монако, Мосс, участвуя на Lotus во второразрядных соревнованиях в Гудвуде, неожиданно потерял управление, вылетел с трассы и получил серьезную травму черепа. Хотя Мосс, подобно Нуволари, поднимался на ноги после аварии довольно быстро, на этот раз период выздоровления затянулся. Проведя в госпиталях и реабилитационных центрах не менее года и наслушавшись всевозможных спекуляций на свой счет, Мосс решил наконец лично проверить, на что он годен. Однажды утром он удрал в Гудвуд, вывел из боксов свой Lotus и сделал на нем на разных режимах несколько кругов по испытательной трассе. Результаты этой проверки собственного здоровья «на прочность» оказались неутешительными, и Моссу ничего не оставалось, как объявить, что он уходит из гонок. Таким образом вопрос, насколько успешным могло оказаться сотрудничество между Моссом и Феррари, так и остался открытым.

Энцо Феррари заменил Кити молодым амбициозным дизайнером Мауро Форгьери. Новый главный инженер фирмы был сыном Реклюса Форгьери, который работал с Феррари в предвоенные годы и участвовал вместе с другими инженерами в разработке знаменитой модели Tipo 158. В пятидесятые годы Реклюс организовал строительство на территории Маранелло первого цеха металлических отливок. Это был важный шаг в истории компании, так как прежде она заказывала металлические отливки на других предприятиях. По слухам, Энцо Феррари заплатил за обучение сына Реклюса в Болонском университете. Когда молодой Мауро окончил механический факультет, Энцо предложил ему место в своей компании в отделе новых двигателей. Хотя Мауро мечтал работать на авиационном предприятии Локхида в Калифорнии, отец убедил его принять предложение Энцо. Теперь Мауро было двадцать шесть лет, и у него за плечами был опыт работы над двигателем V6, главным разработчиком которого считался Кити. Назначая Мауро главным инженером, Энцо стремился вдохнуть в команду свежие силы. Ту же самую цель Феррари преследовал, подписывая соглашение с Эудженио Драгони — новым менеджером «Скудерии». Последний, к сожалению, оказался довольно-таки вредным типом и попортил гонщикам немало крови.