Энвер-паша

Министр иностранных дел анкарского правительства Б. Сами-бей, направлявшийся в феврале 1921 г. в Лондон для участия в конференции по пересмотру кабального для Турции Севрского договора по итогам мировой войны, встретился в Берлине с Талаатом, откровенно изложившим план возвращения в Турцию. Министр был удивлен претензиями иттихадистов и заявил Талаату: «Вы подумайте о том, что вы натворили, и поймете, что права на возвращение в страну вы не имеете». А в марте 1921 г. армянским студентом, членом организации «Дашнакцутюн», Талаат был убит в Берлине, после чего руководство иттихадистами перешло к Энверу. В Москве же Халиль не смог добиться от советской власти согласия на передачу Энверу воинских формирований. Карахан прямо заявил Халилю, что «мусульманских воинских соединений… Россия не даст», и отклонил предложение поддержать Энвера, с тем чтобы он стал во главе анкарского правительства, а Кемаль будет его заместителем.

Хотя эта часть плана Энвера рухнула, он продолжал давить на правительство Анкары целенаправленными письмами. Так, он направил Кемалю письмо о желании основать в Анатолии партию левого направления, подобную «Союзу исламских революционных обществ», но не коммунистического характера, для совместной с коммунистами борьбы против империализма. Ответа он не получил. В другом письме Энвер сообщал, что договорился с Караханом о передаче 200 тыс. царских рублей для оказания помощи правительству Великого Национального Собрания Турции. Зато Кемаль дважды протестовал перед советским правительством против вмешательства иттихадистов в переговоры с Москвой. Первый раз, в июле 1920 г., он писал в Москву, что «Талаат, Энвер и Джемаль не имеют никаких полномочий вмешиваться в политические дела правительства и что полномочными представителями являются только министр иностранных дел Бекир Сами-бей и министр экономики Юсуф Кемаль (Тенгиршенк)». Позже, летом 1921 г., анкарское правительство вновь и в самых резких выражениях заявило протест Москве в связи с тем, что поддержка Энвера и отношения с ним нарушают дружественные контакты Москвы с Анкарой.

В марте 1921 г. Энвер через Москву проехал на Кавказ пропагандировать идею организации Партии народных советов для борьбы за создание государства, в котором соединятся монархия, халифат и советы. В Батуме прошла нелегальная конференция энверистов, а их сторонники обосновались в Трабзоне (Трапезунд). Там возникло даже их правительство, собиравшее налоги с населения. Энвер направил свое последнее письмо Кемалю, в котором предлагал собственные услуги. Письмо заканчивалось словами: «Мы вернемся». Большую активность проявлял Халиль, курсировавший между Трабзоном и Батуми. Когда об этом узнал Кемаль, он тут же сообщил в Трабзон о лишении Халиля любых полномочий вести какие-либо переговоры с советскими властями и о высылке Халиля из страны. Халиль и брат Энвера Нури уехали в Германию. Энвер же остался в Батуми, ожидая приглашения от Кемаля. Но оно так и не поступило. Наоборот, Кемаль дал указание усилить контроль на границе, чтобы воспрепятствовать тайному переходу ее иттихадистами 27.

Существенно укрепил позиции Кемаля советско-турецкий договор о дружбе и братстве, заключенный 16 марта 1921 года. Он заложил основы добрососедства двух стран, тем более что по особому соглашению Азербайджану как этнически близкому Турции региону передали вскоре населенную армянами, азербайджанцами и курдами Нахичевань для установления непосредственной турецко-азербайджанской границы. А в сентябре 1921 г. битва на р. Сакарья между новой турецкой армией и греческой армией завершилась победой турок, и греческий поход на Анкару с целью сломить «сопротивление анатолийских банд» провалился. Кемаль, командовавший турецкой армией во время битвы, решением меджлиса получил чин маршала и титул «гази» (победитель). Улучшилось и международное положение Турции, поскольку был практически похоронен кабальный для нее Севрский договор 1920 г. с Антантой и создавались более благоприятные предпосылки переговоров о замирении со странами той же Антанты. Советское правительство тоже изменило свои взгляды на события в Турции, сделав окончательный выбор в поддержке твердого Кемаля, а не сомнительного Энвера.