Энвер-паша

В Турции уже возникали левые организации прокоммунистического толка. Действовала «Зеленая армия», которая имела связи с коммунистическими центрами в Москве, Баку и выпускала в Турции журнал «Новая жизнь». При полномочном представительстве советского Азербайджана в Анкаре читались лекции о коммунистическом движении и было открыто отделение Коминтерна. Тогда Кемаль, в тактических целях, поспособствовал основанию Коммунистической партии Турции. В нее вошли и некоторые депутаты меджлиса. Эта акция, предпринятая в октябре 1920 г. (то есть уже после состоявшегося в сентябре I Конгресса народов Востока в Баку), должна была показать, что идеи, исходящие от Коминтерна, воспринимаются не только иттихадистами, но и кемалистами в Анкаре.

На официальную делегацию анкарского правительства для переговоров с Москвой была возложена задача подготовить и подписать договор о дружбе и братстве с Советской Россией. Вместе с делегацией выехало посольство во главе с Али Фуад-пашой (Джебесоем). Ему поручили сообщать в Анкару о всех шагах, предпринимаемых Энвером. В начале переговоров советское правительство пригласило Энвера, хотя и не члена делегации, к участию в переговорах. Карахан передал «товарищу Халилю» пожелание советского руководства насчет желательности присутствия там, вместе с делегацией из Анкары, Энвера, «поскольку его участие… будет полезным». Как стало известно позднее, еще в Берлине (сентябрь 1919 г.), когда в Анкаре только формировалась новая власть, начались тайные переговоры о заключении турецко-советского договора. В те месяцы Москва полностью ориентировалась именно на иттихадистов как возможных будущих руководителей Турции и злейших врагов Антанты.

Энвер же в своем письме в Анкару, посланном в августе 1920 г., приводил теперь различные аргументы в доказательство своей преданности делу освобождения страны и своего желания служить ей и дальше. Письмо начиналось высокопарно: «Господин брат мой!». Пребывание в России он объяснял стремлением объединить вокруг своих идей ее мусульманское население: «Я приехал сюда с целью создать организацию, объединяющую мусульман. Встретившись с руководящими советскими представителями, я обнаружил, что наши взгляды совпадают. Они вынуждены будут вместе с Вами бороться против Англии». Он сообщал также о положении дел в Берлине, где иттихадистами образован «Комитет исламской революции и свободы», и о Ташкенте, где такую же организацию возглавил Джемаль. В ответе Энверу Кемаль, тоже начав с обращения «Брат мой!», сразу же употребил выражение «Анкарское правительство», подчеркнув, что только оно полномочно решать все вопросы внутренней и внешней политики и что освободительное движение не имеет ничего общего с попытками Энвера использовать панисламизм, поскольку враги, в свою очередь, используют этот лозунг для нанесения ущерба освободительному движению в Турции и разрушения ее связей с Востоком.

На I Конгресс народов Востока в Баку Энвер ехал из Москвы в одном поезде с Зиновьевым и Радеком, имел с ними продолжительные беседы. Руководство Коминтерна, говоря об отсутствии пока что твердой базы распространения коммунистических идей на Востоке, отмечало, что прямая пропаганда таких идей может вызвать в общественном мнении восточных стран неприятие коммунизма; зато следует использовать для борьбы с капитализмом объединенные силы ислама. О предстоящем прибытии в Баку представителей Коминтерна вместе с Энвером узнал командующий Восточной армией Турции Карабекир, и он тотчас предложил направить в Баку для участия в работе конгресса также представителя от анкарского правительства и, кроме того, послать в Азербайджан дипломатическую миссию. Рекомендации Карабекира были оперативно выполнены, причем особое беспокойство в окружении Кемаля вызывало как раз участие Энвера в работе конгресса.

В Анатолии местное коммунистическое движение рассматривалось как «Движение за новый иттихад». Кемаль еще в середине 1920 г., выступая в меджлисе, заявил «Наш принцип, народность, известен. Это не большевистский принцип. Большевистские принципы не могут быть навязаны нашей нации, мы об этом никогда не думали и никаких попыток в этом направлении не предпринимали». Но пока что требовалось показать некую заинтересованность в успехе бакинского мероприятия.