Эныч

— На той же Кастагоновской, в том же доме и даже в том же подъезде загажена еще одна квартира под номером семьдесят три. Холерной палочки не обнаружено и там. Однако, мне пришла в голову мысль проверить кал из этой квартиры на предмет идентичности с предыдущим образцом.

Генерал кривится.

— Разумно ли это? Как испражнения из квартиры могли попасть в летящий самолет?

— И все же я думаю, что экспертиза уместна, — говорит Степанчук. — Появление в разных, причем, в самых неподходящих местах большого количества человеческих экскрементов — да еще в один и тот же день — наводит на подозрение о взаимосвязи данных фактов.

— Ты, стало быть, полагаешь, — усмехается генерал, — что все это сотворил один человек? Что-то в истории таких прецедентов не наблюдалось. Разве что Гулливер в нашей Лилипутии поднатужился.

Майор, поскрипывая зубами, возвращается к столу.

— Когда же будут готовы твои анализы на идентичность, Степанчук?

Степанчук придвигает телефон, снимает трубку и набирает номер лаборатории.

— Как дела? Кладет трубку.

— Обещают поторопиться.

…Стрелки настенных часов находятся на правой стороне циферблата. Плухов, помешивая резной мельхиоровой ложечкой кофе, рассуждает:

— Завод у нас с тобой, Степанчук, самое уязвимое место. Несомненно, действует организованная группа хорошо обученных врагов. А насколько циничны методы их работы! И в каком только парнике они такую штуковину отрастили? Нет, без Штатов здесь дело не обошлось. Они на подобные выдумки мастера, хотя и изнутри — пустотелые. Итальяшки всякие или французишки — мелкота. У англичан тоже кишка тонка. Я их хорошо знаю. Еще с Австрии, с сорок пятого, знакомство пошло. Трусы они. Мы у них тогда думали вырвать хоть пару сотен изменников Родины. Для показательной расправы. Так они нас ими по уши завалили… А немцы? Ребята трудолюбивые, но туповаты. Они бы просто весь завод взорвали, и все. Еще японцы вроде бы остаются. Изобретательные головы, но не в области половых выкрутасов. Не их это профиль.

Генерал отхлебывает кофе, ставит чашку.

— Хорошо еще, про наш завод в ЦэКа не узнали. Вони не оберешься. Подлей-ка коньяку, Степанчук.

Майор подливает.

— Вони, Петр Сергеевич, у нас и без ЦэКа хватает. Прикрывает белесыми ресницами глаза.

«Вот змей! Неужели допер? Кто-то, верно, в обкоме меня застучал!»

Стучат в дверь. Входит широкоплечий, с маленькой головой, атлет. Это лейтенант Евсюков.

— Разрешите доложить, товарищ генерал.

— Докладывайте.

— По распоряжению майора Степанчука… — головка Евсюкова чуть наклоняется в сторону Степанчука.

— Знаю, лейтенант. Говорите о главном.

— Гражданка Осипова утверждает, что после развода с мужем, имевшем место четырнадцать лет назад, не вступала с мужчинами в половые контакты. В медицинских документах записей о каких-либо венерических заболеваниях гражданки Осиповой до сегодняшнего дня не было. Родственников за границей, как она утверждает, не имеет и сама там никогда не бывала. Утверждает также, что за последние семь-восемь дней не употребляла в пищу ничего, кроме хлеба и воды, хотя по ее объему, этого не скажешь. Ссылается на то, что пенсии хватает якобы только на две-три недели. Вчера утром — точное время гражданка Осипова не помнит — она, приняв солнечную ванну, возвращалась домой со двора, где повстречала в подъезде своего соседа Энова, который ее толкнул. Далее Осипова заявляет, что по лестнице следом за Эновым — как ей показалось, догоняя его, — бежал гражданин в белом плаще с надвинутым на лицо капюшоном, который сорвал с Осиповой очки. Через минуту, когда практически ослепшая гражданка Осипова пыталась нащупать ногой следующую ступеньку с целью добраться до своей квартиры, кто-то напал на нее сзади и вошел с ней в половой контакт. Больше гражданка Осипова по существу данного дела сообщить ничего не может, так как потеряла сознание и пришла в себя только в венерологической больнице.

Наступает молчание. Слышен напряженный ход часов.

— Евсюков, вы свободны, — произносит, наконец, генерал. Евсюков уходит. Плухов неторопливо допивает свой кофе. Покручивает в руке ложечку.

— Мне думается, Степанчук, что никакого контакта не было.

— Это была инъекция, — соглашается майор, — тем более, что никаких следов мужского семени не обнаружено. Старая женщина, долгое время не имевшая интимных отношений, могла и ошибиться.

— Наверняка ошиблась. Ну-ка, представьте мне досье на этого Энова.

— Оно уже здесь, в сейфе.

У генерала приподнимается бровь.

— Владельцем загаженной квартиры на Кастагоновской, Петр Сергеевич, и является как раз Энов Эн Энович. А работает он, — Степанчук выдерживает паузу, — на чугунолитейном заводе.

У генерала приподнимается вторая бровь.

«Вот так-то, — думает майор Степанчук. — Это тебе не свиней пасти».

Результаты экспертизы, говорящие об идентичности образцов кала, и группа содействия из Москвы прибывают с интервалом в четыре минуты.

— Капитан Дельцин, — представляется среднего роста шатен с пронзительным взглядом.

— Капитан Ландсгербис, — называет себя стоящий справа от Дельцина блондин. Брюнет, стоящий слева, говорит:

— Джугашхурдия.