Эныч

— Недавно я переселился в комнату в Южном Бронксе, неподалеку от места работы, — вещает радиоприемник. — Комната недорогая, пятьдесят тысяч долларов в неделю. Живу хорошо. Встаю в два часа утра. Завтракаю. Завтрак у меня солидный: два-три чипса в крутую, пара кукурузных хлопьев в смятку и полчашки кипятка. Нет, я ем так не потому, что не могу себе позволить истратить лишний доллар. Просто я привыкаю к американскому образу жизни. А что касается моей заработной платы, то здесь я не могу пожаловаться. Судите сами: одна минута, проведенная у станка, приносит мне килограмм винограда или одну небольшую курицу. Две минуты — две курицы или один довольно солидный гусь. Пять минут — индейка. Час — баран. Я, должен признаться, хотел бы покушать баранину. Особенно барбикью. Это… как бы вам объяснить… э-э… Баранья туша, зажаренная целиком на свежем воздухе. Заметьте, мня-мня, именно на свежем…

— Ага. Ендова. Выходит, пятая буква «Н». Кто тут еще по горизонтали? Русский поэт, замученный в сталинских застенках.

Интересно, — генерал почесывает карандашом за ухом. Другой рукой наливает в рюмку коньяк.

— Я присмотрел себе машину в Бруклине на кладбище подержанных автомобилей, — рассказывает Николай Аверюшкин. — Думаю через пятнадцать-двадцать лет внести свой первый взнос… Хочу поделиться с вами своим сокровенным желанием. Мечтаю в будущем открыть собственное дело: наладить выпуск хороших медных ремней с шипами для Гарлема и Бронкса. Тогда-то мне и пригодится этот автомобиль. И еще я хочу рассказать о своем хобби. В свободное от работы время я сочиняю слова на собственную музыку и исполняю все это на гитаре. Сейчас прозвучит одна из моих песен — «Баллада о туалетной бумаге»…

— Этого еще не хватало, — ворчит генерал и крутит ручку настройки радиоприемника. — «Голос Америки» в своем репертуаре… Ладно, поэтов пока отложим. Возьмем вот что. Один из основателей НТС, член редколлегии нашего журнала… Ну-у, друг, шалишь. Тебя-то я знаю как облупленного. Неслабо мы с тобой и твоим братцем Барабаном попили и поели по Европам.

Генерал слюнявит карандаш и вписывает буквы в квадратики. Приемник издает посвистывания, похрюкивания, чваканье. Плухов осушает рюмку.

— Что у нас получилось? «Го-унов». Какой же здесь не хватает буквы? Кто у нас плясал в Большом театре? Годунов? Госунов? Горунов? Гошунов? Азербайджанец получается. Уже и азербайджанцы на Запад поперли. Детишек пугать, — Плухов отбрасывает журнал. — Вечно в этот «Посев» всякие отбросы собирают. Толкового кроссворда придумать не могут.

Генерал продолжает крутить ручку настройки.

— …часов тридцать минут. Говорит «Радио Россия». Слушайте выпуск последних известий. Президент транснациональной корпорации «Ай-Би-Эм — Экорамбурс» Виктор Молекула-Голицин послал на имя Генерального секретаря Организации Объединенных Наций телеграмму протеста против ввода войск ООН в Центрально-Африканскую Республику. В телеграмме указывается, что если в трехдневный срок требования президента не будут удовлетворены, то корпорация прекращает финансирование всех административных органов, структур, отделений и штаб-квартир ООН.

— Правильно, — Плухов выпивает еще одну рюмку коньяка. — Побольше надо таких телеграмм посылать. Замажем Западу глаза и прикончим его.

Стучат. В дверь просовывается скошенный бюст лейтенанта Евсюкова.

— Товарищ генерал, позвольте все-таки…

— Опять ты? Надоел. Не видишь, я занят? Иди отсюда! — генерал, прицелившись, бросает рюмку. — Есть!

— Есть!

Дверь закрывается. Плухов вертит ручку приемника.

— Это позволяет надеяться, — дребезжит голос обозревателя «Би-Би-Си» Лейкина-Кохановского, — что проведение ежедневных Тюкинских слушаний, семинаров, симпозиумов, конференций, конгрессов, съездов, фестивалей, олимпиад, благотворительных марафонов, всемирных маршей, а в будущем и прямых космических мостов с инопланетными цивилизациями, — откроют новые горизонты в ходе трудных поисков человеческого счастья и процветания. На этом наша передача заканчивается. Спасибо за внимание.

— Твое здоровье, Толя, — генерал отхлебывает из горлышка и, сладко потянувшись, разваливается в кресле. — А теперь давай музыку!

— А теперь, дорогие радиослушатели, мы предлагаем вашему вниманию выступление Лондонского камерного оркестра. Бетховен. Колыбельная.