Эолова Арфа

— Три года безвылазно на войне. Только одно могло разлучить нас — ребенок. Но лишь осенью восемьсот десятого года в Риге, через которую наш полк проходил демаршем, обнаружилось, что я беременна. Но и тогда не согласилась оставить мужа.

Возле походной палатки Маргарита нянчится с ребенком. За кадром звучит ее голос:

— В апреле одиннадцатого года Ревельский полк находился в Минской губернии. Здесь у нас родился сынок Николенька. Александр требовал от меня возвращения в Москву, но я быстро научилась нянчить ребенка в походных условиях. Наступил двенадцатый год.

Маргарита на лужайке с малышом. Николушка встает на ножки. Она в отдалении зовет его к себе:

— Ну, Николя, сам, сам. Иди, мой маленький, иди, иди!

Малыш идет к ней, смеется, рад, что так осмелел. На коне подъезжает генерал Тучков, спрыгивает с коня, тоже радуется тому, что сын сам вовсю ходит:

— Ну вот, скоро уже и говорить научится. Теперь уж тебе точно пора уезжать в Москву.

— Вот еще!

— Наполеон стягивает войска к границе. Ожидается его вторжение.

— Нас войной не удивишь.

— Так было прежде. Но теперь у нас сын.

Маргарита и Елизавета продолжают прогуливаться.

— На сей раз он был непреклонен, — произносит Маргарита. — В ночь перед расставанием мне приснился страшный сон.

Маргарита бежит по пустынной улице и вдруг натыкается на глухую стену, пытается ее обойти, но она бесконечна. В отчаянии Маргарита бьет стену кулаками. На кулаках кровь. Она в ужасе смотрит, как белая стена кровоточит, кровавые струи образуют слово: BORODINO. Звучит страшный голос то ли человека, то ли зверя: «Ton destin se dйcidera sous Borodino».

— Судьба твоя решится под Бородином, — бесстрастным голосом переводит за кадром Незримов.

Маргарита в ужасе отшатывается, бежит по улице, вбегает в московский дом Нарышкиных, а навстречу ей идет отец с Николушкой на руках. Лицо Нарышкина страшное: «Перстень возвращается. Твой муж Александр пал на поле сражения под Бородином».

Походная генеральская палатка, Маргарите снится страшный сон, и она кричит во сне:

— Бородино? Нет! Не может быть! Как? Бородино?

Тучков вскакивает, зажигает свечу, будит жену:

— Маргарита! Проснись! Тебе приснился кошмар.

Она просыпается:

— Да... Кошмар... — Она стонет. — Бородино...

— Что такое Бородино?

— Мне снилось. Улица. Белая стена. На ней кровь. Кровью образуются буквы: БОРОДИНО. Потом я видела своего отца с Николушкой на руках, и он сказал мне, что ты погиб в сражении при Бородино. Где находится такой город?

— Не знаю такого. — Тучков достает карту европейской части России, подносит к ней свечу, долго ищет глазами, камера движется по старинной карте, выхватывая названия городов и селений. — Да нет такого города Бородино! Успокойся. Сны — пустое.

Летним утром около походной палатки Маргарита с Николушкой на руках сидит за столиком. Денщик Тимофей накрывает завтрак. Тучков снова с картой:

— Совершенно пустой сон. Я все утро подробно изучал карту. В России нет никакого Бородина.

— Не отправляй нас в Москву, умоляю тебя!

— Неужто ты заставишь меня гневаться на тебя? Мне это так не привычно! — непреклонен муж.

Спустя некоторое время подъезжает экипаж и Маргарита прощается с мужем, не хочет от него оторваться. Тучков и денщик Тимофей насильно усаживают ее в экипаж, на руки Маргарите сажают Николушку. Экипаж трогается с места. Звучит голос за кадром:

— Я с сыном вернулась в Москву. Там, в родительском доме, с ужасом встречала все новые и новые страшные известия о том, как Наполеон наступает, а наши только отбиваются, отступая.

Маргарита и Елизавета идут по саду, осень еще только наклевывается, лишь кое-где желтые листья.

— Ваш Александр и мой Михаил такие разные люди, разных убеждений. Мой был поклонником Бонапарта. Но они бок о бок отступали, сражались с Наполеоном и погибли в один и тот же день на Бородинском поле.

Когда через несколько лет Бондарчук будет снимать «Войну и мир», для его фильма сошьют девять тысяч костюмов, военных и мирных. Для «Бородинского хлеба» сшили всего лишь триста, и они, кстати, потом пополнили реквизит для Бондарчука.

Лагерь под Вязьмой, офицерская палатка, вечер. Михаил Орлов, его играет молоденький Володя Ивашов, тогда еще студент мастерской Ромма, и другие офицеры лейб-гвардии гусарского полка — Вяземский, Демидов, Ивлиев режутся в карты. На раскладном столике около постели Орлова — портрет Наполеона.

— Дико на это смотреть, Михаил! — удивляется Вяземский, актер Олег Борисов, недавно блеснувший ролью Голохвастова в комедии Виктора Иванова «За двумя зайцами».

— На что, позволь спросить? — лениво спрашивает Орлов.

— На эту французскую морду.

— Поручик Вяземский! Извольте придержать язык!

— Он прав, — поддерживает Вяземского Демидов, его играет актер театра Вахтангова Вячеслав Шалевич, сыгравший Швабрина в «Капитанской дочке». — Наглый корсиканец вторгся в наши пределы. Нам с ним в бой идти, а вы, Орлов, молитесь на него.

— Я имею право на свои убеждения. Не станете же вы спорить, что Бонапарт — лучший полководец во всей мировой истории.

— Бывали и получше. И Суворов бил его!

— Однако не он от нас бежит, а мы от него.