Эон. Исследования о символике самости

¹⁰⁰ Следовательно, не лишним будет подробнее проанализировать ход мыслей «Климента». «Бог, – говорит он, – установил два царства [] и две эпохи [], и постановил, что настоящий мир будет отдан злу [], ибо он мал и скоропреходящ. Будущий же мир он обещал сохранить для добра, ибо оно велико и вечно». Далее «Климент» утверждает, что такое двойное деление соответствует устройству человека: тело восходит к женскому началу, характеризуемому эмоциональностью, а разум – к мужскому началу, означающему рациональность. Он называет тело и разум «двумя триадами»[73].

Человек состоит из двух смесей [, букв. «тесто»], женской и мужской. А потому и путей лежит перед ним два: путь повиновения и путь неповиновения закону; и два царства установлены – одно, именуемое царствием небесным, и другое, царство тех, кто нынче правит на земле… Из этих двух одно чинит насилие над другим. И оба эти владыки суть скорые руки Божьи.

Это – явная отсылка на Второзаконие, 32:39: «Я умерщвляю и оживляю». Он умерщвляет левой рукой и спасает правой.

Эти два начала не существуют вне Бога, ибо нет у них иного первоисточника []. Не были они посланы от Бога и в качестве животных, ибо обладают они одним с ним разумом []… Посланы же от Бога первые четыре стихии – теплое и холодное, влажное и сухое. Посему он – Отец всякой субстанции [], но не знания, возникающего из смешения стихий[74]. Ибо когда последние были смешаны извне, выбор [] зародился в них, как дитя[75].

Иными словами, из-за смешения четырех стихий возникли неравенства, вызвавшие неопределенность и тем самым обусловившие необходимость решений, или актов выбора. Четыре стихии образуют четвероякую субстанцию тела ( ), а также зла (). Данная субстанция была «тщательно отделена и послана от Бога, но когда смешалась она извне, согласно воле Творца ее, сочетание сие породило предпочтение, радующееся злу []»[76].

¹⁰¹ Последнее высказывание необходимо понимать следующим образом: четвероякая субстанция вечна и есть дитя Бога. Однако склонность ко злу была извне добавлена к смеси, желаемой Богом ( ). Зло, таким образом, не создано ни Богом, ни кем-либо другим, оно не исходит от него и не возникло само по себе. Петр, в уста которого и вложены эти размышления, явно не уверен, как именно обстоят дела.

¹⁰² Кажется, будто без Божьего намерения (и, возможно, без его ведома) смешение четырех стихий приняло ложное направление, хотя это едва ли согласуется с идеей Климента о противоположных руках Бога, «чинящих насилие одна над другой». Очевидно Петр, который ведет диалог, находит затруднительным приписать источник зла Создателю в столь многочисленных словах.

¹⁰³ Псевдо-Климент Римский проповедует петринианское христианство, имеющее откровенно ритуализированный оттенок. Это, вкупе с доктриной о двух аспектах Бога, обнаруживает его тесную связь с ранней иудео-христианской Церковью, где, согласно свидетельству Епифания, мы находим концепцию эбионитов, согласно которой Бог имел двух сыновей: старшего Сатану и младшего Христа[77]. Михей, один из участников диалога, говорит примерно то же, замечая, что, если добро и зло зародились одним и тем же образом, они должны быть братьями[78].