Эона. Последняя заклинательница драконов

Кивнув, я шагнула к Виде, и даже столь простое движение вызвало новую волну тошноты. Я глубоко вдохнула, успокаиваясь. Но кровь пропитывала повязку и сочилась сквозь пальцы, зажимавшие рану. Конечно, широкий рукав скроет это страшное зрелище. И хотелось верить в то, что я не закапаю все вокруг и не оставлю след.

Как и обещала, Вида уперла кончик ножа в спину евнуха, а конец его кушака намотала на свою свободную руку. Потом ободряюще мне улыбнулась и кольнула юношу между лопаток:

– Иди, как обычно.

Он едва слышно прошептал молитву и повел нас прочь от защитной тьмы узкого прохода.

Стоило свернуть за угол гарема, и перед нами выросли две огромные красные с золотым башни императорских покоев. Каждая была воздвигнута на мраморной террасе с лестницей, которую стерегли два позолоченных льва. Тяжелые медные жаровни тянулись рядами, создавая две торжественные сияющие аллеи, что оканчивались у двух одинаковых портиков. По двенадцать красных колонн, увенчанных резными нефритовыми гербами, удерживали каждую изогнутую к небу крышу с золотой черепицей – гармоничное единение земной и небесной плоскостей. А для большего счастья и удачи Небесного Сына и его императрицы водный сад простирался меж двух резиденций; лунный свет озарял арку строгого моста и скользил по двенадцати призрачным водным деревьям.

Но дыхание у меня перехватило отнюдь не от величественной красоты, а от вида солдат, стоявших вокруг террас через каждые несколько шагов.

– Святая Шола, – прошептала я. – Как их много.

Евнух покосился на меня и тихонько заметил:

– Возле резиденции императрицы меньше.

Логично, раз резиденция пуста. Сетон не предложил своей старой жене разделить с ним власть и стать императрицей. И все равно даже с меньшим числом стражников аллея между Западным храмом и резиденцией станет прекрасной ловушкой, если евнух все же решит нас предать.

Вида, похоже, пришла к тому же выводу и крепче стиснула нож. Если дойдет до боя, от меня будет немного толку. С каждым шагом сквозь пальцы просачивалось все больше крови, кожа похолодела, а самое худшее – в голове появилась какая-то легкость, так что мир то и дело раскачивался из стороны в сторону.

Мы пересекли внешний двор, и евнух повел нас вдоль линии света, отбрасываемого медными жаровнями. Двое солдат на углу резиденции императрицы сдвинулись, наблюдая за нашим приближением. Я сильнее сжала раненую руку и понадеялась, что они не заметят темные пятна крови на шелковой ткани. Но тут я услышала странный звук и подняла голову. Один из солдат целовал воздух, указывая на свой пах. Его напарник фыркнул. Шум привлек внимание еще двух караульных, стоявших дальше у стены. Евнух оглянулся на нас, его глаза расширились от ужаса.

– Смотри вперед, – прошипела Вида, и юноша повиновался, но двигался он очень скованно.

Боковым зрением я заметила, как Дела ответила целовальщику непристойным жестом.

– Размечтался, – хмыкнула она.

Солдат вернул жест, но угомонился.

Я приподняла подбородок, стараясь не сбиться с дыхания.

– Не останавливайся, – тихо произнесла Дела.

Мы свернули на широкую дорожку, пролегавшую между храмом и резиденцией императрицы. В самом конце виднелась главная дворцовая стена, а под ней – черная тропа для слуг. Так далеко. И нам предстояло миновать еще как минимум десятерых караульных, расставленных вдоль террасы. Я уставилась в землю и сосредоточилась на торопливых шагах евнуха. Под ногами мелькал завораживающий узор из светлых и темных камней. Стараясь не обращать внимания на бешеный ритм собственного сердца, я считала солдат. Четыре… пять… шесть. И все ждала крика или свиста обнажившихся клинков, но слышала только собственное тяжелое дыхание и пронзительную песнь лягушек в водном саду.

Впереди замаячила дворцовая стена. Мы прошли мимо последнего караульного, и он повернул голову нам вслед. Я с трудом поборола желание пробежать последние несколько шагов и ухватила Виду за руку, надеясь, что не шатаюсь. Наконец под ногами захрустел гравий черной тропы – узкой, мрачной и, слава богам, безлюдной.

Дела повела нас вдоль живой изгороди, выращенной для того, чтобы скрывать передвижение дворцовых слуг. Вида почти несла меня по узкой ухабистой дорожке, пока я не запнулась и не рухнула вперед, подняв облако пыли. Сильные руки подхватили меня под мышки и усадили на неровную землю.

– Опусти голову между коленей, – сказала Дела, наклоняя меня вниз.

Затем присела рядом и отняла мою здоровую руку от раненой. Влажная повязка прилипла к пальцам, и ткань отошла от пореза, лишив меня способности дышать.

– Прости, – прошептала Дела. – Вида, кровь все не останавливается. Дай что-нибудь еще для повязки.

Я опустила голову, пытаясь превозмочь боль. Мир вновь закружился.

Делу сменила Вида.

– Дай посмотрю, – попросила она.

Из-за ее плеча выглядывал евнух. Вида стиснула мою руку и с тихим ворчанием отогнула большой кусок ткани.

– Света мало, ничего толком не вижу, но, судя по повязке, ты потеряла много крови.

Затем сняла со своей талии кушак, сложила в несколько раз и прижала к ране, связав концы.