Эовин. Пробуждение охотницы

В это время Харад рубанул мечом по крылу. Раздался металлический лязг, птица сердито закричала и оттолкнула Харада кончиком крыла. Тот тяжело повалился на землю и остался лежать неподвижно. В его груди зияла огромная рана. Торстан хотел броситься к другу, но птица массивным телом преградила ему путь. Эовин выстрелила снова, хотя уже и догадалась, что это ни к чему не приведет. Ее стрелы не могли пробить жесткое оперение. Требовалось как-то заставить птицу повернуться к ней. Но тварь, судя по всему, не собиралась подпускать ее к уязвимым местам и только угрожающе помахивала хвостом, чтобы держать охотницу на расстоянии. Острые кончики ее перьев напоминали прекрасно наточенные ножи из стали. Никогда раньше Эовин не видела ничего подобного. Она попыталась все же незаметно приблизиться. Птичий хвост внезапно сжался, как будто его сдавила скрытая пружина, и она инстинктивно отскочила назад, чтобы одно из острых перьев случайно не проткнуло ее насквозь.

Торстан замахнулся мечом. Не в силах помочь, Эовин наблюдала, как клюв птицы молниеносно дернулся вперед и выбил оружие из его рук. Раздался металлический лязг, и сломанный клинок упал на землю, как будто был не чем иным, как сухой веткой. Торстан отшатнулся. В его глазах мелькнул страх.

У Эовин не осталось времени на размышления. Она с разбегу запрыгнула птице на спину. Та пригнулась к земле и забила крыльями. На какое-то ужасное мгновение охотница поверила, что тварь сможет подняться в воздух вместе с ней, и крепче вцепилась одной рукой в жесткие перья, которые царапали ладонь даже сквозь кожаную перчатку. Птица сердито кричала, однако взлетать, похоже, не собиралась. Эовин нащупала кинжал и, с силой вонзив его в птичью шею, постаралась вогнать как можно глубже.

Послышался хруст, когда лезвие прошло примерно половину пути через перья и мышцы, а потом наткнулось на кость. Птица закричала от боли. Прежде чем Эовин успела вытащить клинок, у твари подкосились ноги, и она с размаху упала на неповрежденный бок. Эовин успела отскочить как раз вовремя, прежде чем мощное тело придавило бы ее. Задыхаясь, она откатилась и встала на ноги. Почти одновременно с огромной птицей, которая резко оттолкнулась от земли и тяжело поднялась в воздух.

Эовин вздохнула с облегчением. Им удалось, они все-таки обратили зверя в бегство. Лишь когда до нее вдруг донесся испуганный крик Торстана, охотница поняла, как сильно ошибалась. Сомкнув когти на плечах Торстана, птица увлекала его за собой. Эовин потянулась к луку, который небрежно уронила ранее, и наложила стрелу. После недавнего напряжения ее руки дрожали. Птица поднималась все выше и выше, в ее когтях кричал, пытаясь освободиться, Торстан. Даже если бы Эовин попала точно в цель, и ее стрела пробила бы плотное оперение, эта тварь просто похоронила бы Торстана под собой. Это означало его верную смерть. Задыхаясь, Эовин опустила лук и только смотрела вслед удаляющейся птице. Летела она, к слову, неровно, ее пошатывало. Очевидно, нести в когтях человека ей было нелегко.

– Маркера! – сердито выругалась девушка.

Она наблюдала за птицей, пока та не скрылась из виду, и ненавидела себя за беспомощность.

Ее стараниями птица оказалась серьезно ранена. Далеко улететь она не сумела бы, тем более с дополнительной нагрузкой. И кто бы ни являлся хозяином твари, Торстан явно был нужен ему живым. Значит, имелся шанс освободить его.

Эовин старалась не думать сейчас о том, как они будут спасать Торстана. Раз уж против птицы они мало что смогли сделать, насколько же тогда сильны и могущественны те, кому она подчинялась?

«Решаем проблемы по мере их поступления», – уговаривала она себя, бросаясь к валяющемуся на земле раненому Хараду. На его груди зиял длинный порез. А еще была кровь, много крови… Прикусив губу, Эовин осторожно приподняла разорванную рубашку. Харад застонал, и его веки чуть дрогнули. Похоже, рана только выглядела страшно, но при этом угрозы для жизни не представляла. Порез сильно кровоточил, однако оказался не глубоким, так что грудная клетка, по сути, осталась невредимой. Харад вовремя вышел из игры, иначе все могло кончиться гораздо хуже. Эовин поспешно оторвала лоскут от своей и без того испорченной рубашки и прижала ее к ране, чтобы остановить кровотечение.

Харад снова застонал и наконец открыл глаза. Моргнул несколько раз, прежде чем сумел сфокусировать взгляд.

– Что случилось? – с трудом выдохнул он.

– Та птица зацепила вас крылом. Вы на пару минут потеряли сознание, – пояснила Эовин, торопливо ощупывая мужской череп. На затылке у него вздувалась шишка, более серьезной травмы охотница не обнаружила.

– Торстан! – встревоженно ахнул Харад, резко дернулся вверх и тут же зашипел от боли.

– Эй, тише-тише! – Эовин торопливо уложила его снова на землю. – Сперва нужно обработать раны.

– Где он? – Харад повернул голову к ней.

– Он жив, – едва слышно ответила Эовин.

Прижав руку к ране, Харад с трудом поднялся. Его лицо перекосило от боли.

– Вам, что ли, жить надоело? Вы навредите себе, – накинулась на него Эовин.

– Где… сейчас… Торстан? – настойчиво повторил он.