Эовин. Выбор воительницы

– Пока нам ничего не грозит, – настойчиво продолжила королева, уводя его за собой в тень раскидистых деревьев. – Я буду настороже и разбужу тебя сразу же, как замечу что-то подозрительное. Прошу тебя, Гвидион. – Она строго посмотрела на него. – Нам всем сейчас нелегко, и я прекрасно понимаю ответственность, которая легла на твои плечи. Уж поверь мне, – мать грустно улыбнулась, – лучше меня это никто не сможет понять. Но невозможно постоянно держать все под контролем, нужно и отдыхать хотя бы немного.

– Ну хорошо. – Измученный Гвидион опустился на траву. – Но как только приведут лошадей, мы сразу отправимся в путь.

Глава 7

Над ухом Эовин весело щебетали птицы. Она с удивлением прислушивалась к беззаботным звукам, которые так резко контрастировали со всем, что происходило с ней в последние дни. Неужели действительно прошло всего три дня с тех пор, как она разочаровалась и решила расстаться с Харадом из-за того, что тот отказался отправиться с ней в Винтор? Как будто это происходило в другой жизни. Впрочем, она не могла так сразу определить, как долго провалялась без сознания. По крайней мере, пока не открыла глаза.

Веревка сильно натирала запястья и лодыжки, но при этом позволяла пошевелиться, так что, можно сказать, Эовин была наполовину свободна.

Прислушавшись к своим чувствам, она выяснила, что лежит на чем-то мягком, щебетание птиц звучит как-то приглушенно, словно издалека. Как будто птицы находились снаружи, а она сама в каком-то замкнутом пространстве. В пользу этого говорил и тот факт, что не ощущалось ни дуновения ветерка, ни прикосновения солнечных лучей к коже, хотя светило солнце ярко.

Эовин постаралась определить, есть ли кто-нибудь, кроме нее, в этой комнате, в доме или где-то поблизости. Показалось, будто она слышит неподалеку тихое дыхание, но птицы так громко чирикали, что она сомневалась. По крайней мере, рядом с ней точно никого не было.

Осторожно приподняв веки, Эовин убедилась в правильности догадок. Она действительно лежала на кровати в маленькой аккуратной комнатке, какие обычно бывают в деревенских домах. Квадратное окно на противоположной стене пропускало дневной свет, ей были видны деревья и даже кусочек голубого неба.

Ее руки и ноги действительно оказались привязаны к кровати. Однако веревки были не особо затянуты, поэтому она лежала расслабленно. Только вот освободиться от них удалось бы не так-то просто.

Эовин закатила глаза. Неужели ульфаратец всерьез считал, будто сумеет остановить ее этим? Он хорошо знал, на что она способна. Волнение охватило ее, когда она вспомнила, как смогла вытащить руку из петли. После этого, правда, все пошло немного не по плану, но факт оставался фактом: ей удалось полностью изменить часть своего тела. Теперь у Эовин этого не отнять.

Кроме того, она узнала еще одну важную деталь: ульфаратцу она нужна была живой. Как бы сильно он ни ненавидел ее лично, он все же спас ее от верной смерти.

Эовин сосредоточилась на своей руке. Если это удалось однажды, значит, она сможет повторить. Однако решимость покинула девушку раньше, чем она смогла начать превращение.

Эовин стиснула зубы и попробовала еще раз – безрезультатно. Примерно так же она себя чувствовала после частого использования заклинаний. Тогда бывало точно такое же истощение. Будто требовалось сначала восстановиться и лишь потом предпринимать новые попытки, иначе никак. Похоже, превращение отняло у нее очень много сил. И из этого следовал любопытный вывод, что даже ульфаратцы не могли превращаться неограниченное количество раз.

В соседней комнате послышались пружинящие шаги, и Эовин прекратила попытки высвободиться. Она выжидающе посмотрела в сторону двери, в проеме которой вскоре действительно появился ее тюремщик.

Он сменил одежду, а длинные волосы убрал в хвост и перевязал кожаной лентой. Кинжал снова висел у него на бедре, и Эовин изо всех сил старалась не смотреть на оружие слишком пристально. Ульфаратец был глупцом, если считал, что она не решит воспользоваться его оружием, как только выпадет подходящая возможность.

Словно прочитав ее мысли, он со снисходительной улыбкой положил кинжал на тумбочку рядом с дверью. Сейчас этот мужчина выглядел одновременно непринужденным и напряженным, как будто не представлял, чего ожидать от Эовин.

– Как дела? – сдержанно поинтересовался он.

Эовин надменно улыбнулась.

– О, просто чудесно, правда, веревки немного мешают. – Она протянула к нему руки. – Ты не возражал бы?..

– Не возражал бы… – Воин придвинул к себе табурет и устроился вне пределов досягаемости, воззрившись на Эовин с таким подозрением, словно перед ним не девушка, а опасный хищник. Что ж, он хотя бы не пробовал напасть на нее или как-то еще причинить ей вред. – Только ты потеряла очень много крови, – добавил он.

Так вот почему она себя так странно чувствовала! Эовин машинально ощупала свои ребра. Царапина на боку почти затянулась, но касаться этого участка по-прежнему было больно.

– Долго я была в отключке?

– Два дня.

Эовин в ужасе вытаращила глаза. Почему после двух дней сна она чувствует такую слабость?