Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

Уже в 1860-е гг., изучив труды Пастера по брожению и самозарождению, Листер пришел к выводу, что пастеровская концепция будет иметь для хирургии глубочайшие последствия. Да и сам Пастер позже подчеркнул это в работе «Микробная теория и ее применение в медицине и хирургии». Инфекция зарождалась в организме пациента не спонтанно, а из-за того, что при контакте с воздухом в рану проникали содержащиеся в нем микробы. А следовательно, этого можно было избежать. Одним из решений, предложенных Пастером и реализованных Листером, было применение антисептика. Так микроорганизмы можно было уничтожить, предотвратив тем самым их проникновение в рану. В 1867 г. Листер описал это решение в статье «Об антисептическом принципе в хирургической практике». В ней он отмечал, что, как правило, пациенты, перенесшие операцию, умирали не от изначального заболевания и не от постхирургического заживления, а в основном от инфекций, приобретенных как «побочный эффект» оперативного вмешательства. Фактически речь шла о ятрогении[33]. Сам Листер назвал это явление «госпитализм».

Революционный подход Листера состоял в том, чтобы мыть руки перед операцией, стерилизовать инструменты и распылять карболовую кислоту в воздухе вокруг пациента и непосредственно на раны, чтобы предотвратить нагноение (рис. 12.3, 12.4). Листер безустанно продвигал свой спасительный метод. Писал статьи, прочел бесчисленное множество лекций по всей Великобритании и в США, а также устраивал демонстрации для представителей медицинской общественности. Поначалу коллеги, посмеиваясь, отвергали его идеи. Хирурги терпеть не могли карболовую кислоту, потому что она щипала руки и глаза, а стерилизацию инструментов считали трудоемкой и нецелесообразной нагрузкой. К тому же сама идея, что крошечные невидимые глазу организмы могут убить крепкого взрослого человека, казалась неправдоподобной. Но со временем поразительная выживаемость после операций Листера помогла ему убедить скептиков. Его примеру последовали акушеры, и число случаев родильной горячки резко упало. Легитимность методике Листера придала сама королева Виктория, доверив ему вскрыть фурункул у нее под мышкой, а затем, в 1883 г., посвятив Листера в рыцари. Хирургия, к которой раньше прибегали только в экстренных случаях, как к последнему средству, стала обычной процедурой, а микробная теория получила зримое и успешное практическое применение.

Рис. 12.3. В 1871 г. Джозеф Листер использовал этот паровой распылитель карболовой кислоты для антисептической обработки, когда вскрывал фурункул королеве Виктории. Устройство наполняло операционную облаком карболовой кислоты и обеззараживало среду.

Science Museum, London. CC BY 4.0

Рис. 12.4. На иллюстрации 1882 г. показана операция, в ходе которой используют листеровский распылитель карболовой кислоты, прозванный «пыхтящий Билли».

Wellcome Collection, London. CC BY 4.0

Однако «листеризм», как прозвали комплекс мер, предложенный хирургом из Эдинбурга, вскоре столкнулся с научной конкуренцией. Антисептическая методика Листера взяла на вооружение открытия экспериментальной науки микробиологии, сложившейся стараниями Пастера. Тем не менее листеровской методике не хватало выверенности, необходимой, чтобы привести хирургическую практику в соответствие с духом зарождающейся лабораторной науки. Начнем с того, что Листер не проводил опытов, чтобы проверить свои наработки, не вел статистический учет, чтобы оценить эффективность применяемых процедур. Он сделал выводы о пользе карболовой кислоты, исходя из собственного впечатления, что при ее использовании в операционной пациенты благополучно восстанавливаются гораздо чаще. Но строгой проверке новые методы он ни разу не подвергал. Больше того, как мы уже убедились, его распылитель «пыхтящий Билли» был громоздким и выпускал кислое облако, щипавшее глаза, а испытания, которые проводили критики листеровской методики, показывали, что карболовая кислота не такое уж эффективное антисептическое средство.

Но гораздо важнее то, что в 1880-е гг. немецкие хирурги разработали альтернативу антисептике. Их процедура тоже базировалась на микробной теории, но в основе лежали исследования Роберта Коха, а не Луи Пастера. Как и Пастер, Кох интересовался раневыми инфекциями, которые в то время считались формой «брожения». Доказав, что причина нагноения – микробы, Кох отметил важность этого открытия для хирургии. Но ход его рассуждений отличался от соображений Пастера и Листера, а приверженцы Коха, отстаивая преимущества его методики, назвали ее асептикой, в противовес антисептике, предложенной французом и шотландцем.