Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

Итальянское правительство, ошеломленное внезапными трагическими событиями на севере и опасающееся, что коронавирус может распространиться по всей стране, попыталось вывернуться и сначала, 8 марта, ввело локдаун только для северной Италии. Однако уже на следующий день премьер-министр Джузеппе Конте поступил решительно и жестко. 9 марта он сообщил о введении суровых мер по всей Италии, и она стала первой страной, объявившей для борьбы с COVID-19 локдаун на всей территории. На пресс-конференции, посвященной новым мерам, премьер-министр сказал: «Времени больше нет. Я возьму на себя ответственность за введение этих мер. Наше будущее в наших руках»{310}.

Объявив всю страну единой закрытой зоной, он подчеркнул, что населению надо понимать смысл указа как «я остаюсь дома». Итальянцев проинформировали, что выходить на улицу разрешено только тем, чья работа связана с жизнеобеспечением, все остальные могли покидать дом только для покупки еды и лекарств и только в пределах нескольких сотен метров. Те, кто решался выйти, должны были носить маски и соблюдать социальную дистанцию. Более того, перед выходом на улицу в каждом из разрешенных случаев гражданин должен был распечатать и подписать так называемый самозаверенный сертификат, где указывал причину выхода и пункт назначения. Любой задержанный властями в месте, несоответствующем сертификату, мог получить большой штраф.

В рамках этой общей концепции Конте специально велел запретить поездки и любые собрания. Поэтому были закрыты школы, университеты, церкви, музеи, театры, кафе, рестораны, а также те магазины, предприятия и фабрики, от которых не зависело жизнеобеспечение. С незначительными дополнениями, такими как официальное закрытие общественных парков и распоряжение от 14 апреля, разрешающее открыть некоторые типы предприятий, этот локдаун действовал до 4 мая. И даже после 4 мая поездки между областями были запрещены, а школы оставались закрыты, как и некоторые учреждения с высоким риском передачи инфекции – бары, рестораны, салоны красоты и парикмахерские.

Распоряжение Конте имело ряд важных особенностей. Этот закон определял единую политику здравоохранения для всей страны. Один человек объявил правила и объяснил их смысл: локдаун – единственное возможное средство защитить страну, семью, друзей и самих себя. Когда правила были объявлены, население начали информировать о симптомах заболевания и о том, куда обращаться при их наличии, посредством СМИ, плакатов на стенах и автобусных остановках, объявлений в продуктовых магазинах и аптеках. Кроме того, в некоторых городах по районам ездили оснащенные громкоговорителями автомобили и напоминали гражданам о необходимости оставаться дома. И хотя отдельные политические деятели критиковали некоторые детали распоряжения или сомневались в необходимости мер такого масштаба, политика Конте пользовалась поддержкой всех партий, а также органов здравоохранения и медицинских работников.

Во всех этих аспектах политика Италии очень сильно отличалась от того, что происходило в США. Американская политика в области здравоохранения не была единой для всей страны, поскольку президент игнорировал серьезность заболевания и часто вступал в противоречия с собственными советниками. В каждом из пятидесяти штатов действовала своя политика, меры принимались различные и иногда даже диаметрально противоположные, при этом внутри штата каждый округ, муниципалитет и школьный совет устанавливали собственные правила. Если использовать аналогию с музыкой, то Италия напоминала симфонический оркестр, где был один дирижер и группа музыкантов, и все они участвовали в общем деле. США вели себя как оркестр без дирижера, где каждый музыкант играл что-то свое. В итоге получилась какофония.

Последствия столь разных стилей управления были ясно видны по тому, как предписания исполнялись. В США жители были сбиты с толку и полны сомнений, поэтому в итоге широкие слои населения игнорировали такие рекомендации системы здравоохранения, как ношение масок и соблюдение социальной дистанции. Сначала правила отказались выполнять власти в Белом доме и лидеры Республиканской партии федерального и местного уровней, а затем и их сторонники.

В Италии, наоборот, все требования соблюдались подавляющим большинством граждан. Такое различие побудило ежедневную римскую газету Il Messaggero написать, что эти недели локдауна стали первым случаем в трехтысячелетней истории города, когда римляне повели себя послушно. Мои собственные скромные наблюдения в одном из районов Рима подтверждают это заключение. Заявление Конте было ясным и пугающим, он предоставил гражданам набор правил поведения, которым надо было следовать, чтобы защитить себя и других, и недвусмысленно сообщил народу, что все оказались в одной лодке. Возможно, людей психологически успокаивала сама строгость изоляции, поскольку Конте и его медицинские советники взяли на себя ответственность в чрезвычайной ситуации и понимали, что делают.