Эпидемии. Так начиналась микробиология

С другой стороны, ввиду обнаруженного бактериологами заражения воды, в реке Неве было высказано мнение, что холерным очагом может явиться скопление зооглейных мест на дне и у берегов Невы. «Легко себе представить, насколько загрязнено русло Невы у Петербурга постоянным сплавлением в нее всех отбросов, и нет сомнения, что оно покрыто залежами нечистот и зооглейными массами, которые могут служить прекрасным питательным материалом для культур холерного вибриона. . Найти в Неве описанный мною сапрофитный очаг холеры не представляет никаких затруднений и требует всего нескольких дней бактериологических исследований. А раз он будет найден, то нужно или: а) лишить холерных бактерий возможности размножения в нем, или б) переставить водососы петербургских водопроводов выше его по течению»[101].

В настоящее время трудами санитарно-технической субкомиссии при городской санитарной комиссии только что развитое предположение получило полное подтверждение. Водолазными работами в связи с промерами и с химическим и бактериологическим исследованиями установлено, что на дне Невы в области главных водососов у громовской биржи имеется мощный пласт ила, состоящий главным образом из фекалий в различных стадиях минерализации и заключающий, между прочим, холерных бактерий. В этом-то пласте ила и лежит, нужно думать, весь секрет петербургской холеры.

Холера в С.-Петербурге тянулась с переменной интенсивностью и весь 1909 г., дав 7631 заболевание и 2680 смертей. Она замерла только в конце декабря. Рассмотрение эпидемии 1909 г. также доказывает, что она произошла от питьевой воды[102]. Во-первых, по отдельным частям города, как и в 1908 г., число холерных заболеваний представляло совершенно параллельные колебания и, во-вторых, эти колебания соответствовали процентам находок холерных бактерий в водопроводной воде. При падении эпидемии в начале июля было отмечено появление во всех водах (рыночной, водопроводной и сточной) громадного количества особенных форм животных микробов, которых не было до того и которые через некоторое время исчезли. Эти протозойные формы энергично пожирали вибрионов[103].

Чрезвычайный интерес представляет разыгравшаяся в конце 1909 г. холерная вспышка в иммунной, благодаря водопроводу и канализации[104], Москве. Она дала около 300 заболеваний в области главным образом ночлежных домов Хитрова рынка. К сожалению, у нас пока нет данных для ее более подробного описания.

Из других местностей заслуживает упоминания холерная эпидемия 1908 и 1909 гг. в Крыму. Она особенно замечательна тем, что долго не уступала самым энергичным, направленным на борьбу с ней мероприятиям.

4. О борьбе с холерой

Для борьбы с холерой имеются три пути[105].

1. Один из них, шаблонно применяемый при всех заразных болезнях, заключается в отыскании и изолировании больных и дезинфекции их обстановки. При холерных заболеваниях, исходящих из иногда очень отдаленного сапрофитного очага, этот образ действий не может иметь успеха. Да он его и не имеет, как видно, например, было в С.-Петербурге по его бессилию оборвать «холерный хвост» осенью 1908 г. или воспрепятствовать превращению хвоста в новую эпидемию летом 1909 г. Кроме того, этот способ борьбы, обходясь очень дорого, ведет к совершенно непроизводительным затратам, так как не оставляет никаких прочных санитарных улучшений.

2. Второй способ борьбы заключается в устранении сапрофитных, очагов холеры или их вредного влияния. Он требует предварительного эпидемиологического диагноза, более или менее трудного в зависимости от обстоятельств. При правильном диагнозе прекращение эпидемии обыкновенно быстро достигается теми или иными мероприятиями (артезианские колодцы в Киеве, засыпка холерных канав в Одессе, дезинфекция бань в Баку и Эривани[106] и т. Д.). Не всегда, однако, эти необходимые мероприятия ведут к прочным санитарным улучшениям.