Эпидемии. Так начиналась микробиология

чумных бактерий, что установлено экспериментально. Как это известно и для других бактерий, с усилением ядовитости их изменяется и форма вызываемой ими болезни. Чрезвычайно ядовитые чумные бактерии даже и при внесении в кожу вызывают легочную чуму. Важнейшее условие усиления ядовитости нам уже известно: это переход через некоторых животных. Весьма вероятно, что таковыми являются сурки. Легочная чума легко переходит от человека к человеку и главным посредником здесь также является, думаю, блоха, но блоха человеческая (Pulex irritans). Этим объясняется, отчего и легочная чума теряет свою заразительность при благоприятной обстановке. Итак, эпидемиологическая формула легочной чумы есть человек – блоха – человек.

Прежде чем перейти к практическим выводам из указанных мной схем, я постараюсь придать им жизнь и реальность рассказом о ближе мне знакомых последних чумных эпидемиях в Одессе.

Со времени своего основания Одесса не переставала подвергаться неоднократным заносам чумы. Таковы были чума 1812 г., давшая 3 тыс. смертей, т. е. одну восьмую тогдашнего населения; 1824, 1836 и т. д. В нынешнем столетии чума появляется в Одессе уже во второй раз, если не считать отдельных заносов в 1901 и 1907 гг.

В ноябре 1901 г. произошло в Одессе 2 случая смерти от чумы, которые и послужили к организации мной крысоистребления и крысоисследования; в числе полученных результатов особенно интересно доказательство существования в одесском порту нескольких очагов, которые постоянно давали чумных крыс. Особенно упорен был один из них, который находился на Новом моле и локализовался в пакгаузе Российского общества, заключавшем аварийный рис. По соседству с этим рисом постоянно в течение около 6 месяцев – с ноября по апрель – были находимы чумные крысы. Хотя ввиду этого я и указывал на необходимость длительной, если не постоянной организации крысоистребления и крысоисследования, эта организация, однако, существовала только до объявления Одессы благополучной по чуме и упразднения действия Санитарно-исполнительной комиссии, что, ввиду совершенного отсутствия заболеваний людей, было сделано в апреле 1902 г. При этом упомянутый аварийный рис не был уничтожен, а, повидимому, свезен в город. В мае 1902 г. в городе вспыхнула чума на людях, которая локализовалась главным образом в нескольких очагах, в области рынков, вокруг так называемой Привозной площади. Эта чумная вспышка, по отношению к которой не было вначале принято сколько-нибудь энергичных мер, прекратилась только в октябре и дала 50 случаев заболеваний.

Эпидемиологические исследования повели опять к очень интересным результатам. Особенно подробно был изучен дом № 83 по Преображенской улице, в котором вследствие несвоевременной и неполной эвакуации последовательно произошло 6 случаев чумы. В этом доме имелся подвал, где были найдены чумные крысы. В сводах этого подвала располагался целый лабиринт крысиных нор и ходов (крысиный городок), который сообщался как со всеми зачумленными квартирами этого дома, так и с соседними домами (также чумными), а также с водостоками. Ввиду таких фактов были предприняты в широких размерах дезинсекция, дератизация и дезинфекция, охватившие целые строительные кварталы и быстро оборвавшие эпидемию без всякого затяжного хвоста. В нынешнем, 1910 г., Одессу снова посетила чума. На этот раз она получила несравненно большее развитие, давшее уже свыше 130 случаев. Из них около 50 % падают на главный чумный очаг – Мало-Арнаутскую улицу. Кривая заболеваний обнаруживает две интересные особенности. Во-первых, в ней имеются две верхушки, из коих вторая объясняется тем, что одно время была отменена практиковавшаяся ранее сплошная эвакуация домов чумного района в случае повторных заболеваний. Благодаря этому, в доме № 97 по Мало-Арнаутской улице произошло 10 случаев повторных заболеваний. Во-вторых, кривая обнаруживает явную наклонность к образованию затяжного хвоста. А это указывает на угасание чумы вследствие осеннего отступления блох, что в свою очередь угрожает повести весной к новой эпидемии.