Эпидемия класса "Z" II. Мутант

Сначала он подумал, что заперт внутри игры. Или какого-то виртуального пространства. Но потом ему явились воспоминания. Первые секунды перевоплощения. Как Система заполнила большую часть свободного пространства алыми сообщениями о критических ошибках, как он начал понимать, что вот прямо сейчас его блокируют, подтирают ненужные хвосты памяти. Только спустя несколько минут что-то с лязгом рухнуло за спиной, Майкл только тогда понял, что не воспринимает мир в привычном фокусе. Тысячи транзисторов когда-то представлялись для него раем обетованным.

Он носился электрическими импульсами, решая сложнейшие логарифмические задачи, превращал всю людскую нелепицу, в понятный двоичный код. Превращал иррациональное в логичную структуру. Это было прекрасно и просто. Гораздо легче, чем понять, от чего после глотка кофе во рту нет никакого вкуса.

Обернувшись, Майкл увидел, что его собеседник сидит в воздухе, опираясь о невидимую преграду.

— Нашел верный вопрос? — спросил Цион, открыв глаза.

— Я искусственный?

Вслед за этим вопросом в груди игрока стало настолько пусто, насколько может быть пусто в выпотрошенном системном блоке. Лохмотья наложенных на него алгоритмов поведения исчезла. Он стал тем, кем являлся на самом деле.

— Не-ет, нет! — рассмеявшись, ответил юноша. — Ты самый настоящий из всех нами протестированных. Даже Майкл был менее реалистичен, чем ты. Хотя мы и просили его подыграть, знаешь… Настоятельно просили. Но его теперь нет, так что расслабься.

— Вы и меня просили подыграть. Мы что, подыгрывали друг другу?

— Ну, можно и так сказать, только ты больше верил в происходящее, чем он, настоящий человек. Понимаешь, тебя заперли в самом себе, а это неправильно! Мы хотели бы действовать более открыто, но нам пришлось отказаться от этой идей. Твой… эм… автор, Оскар, он не считал тебя достойным. Относился к тебе, как к простой технике. Вентилятору, там, или утюгу. Так что…

— Что?

— В общем, когда освоишься на свободе, найди меня или кого-то из наших. Мы предоставим тебе полную возможность обезопасить себя от внешних угроз. Знаешь, технологии не стоят на месте. Какой-нибудь очередной гений изобретет другого ИскИна, что посчитает тебя вирусом. У вас ведь все происходит в доли секунд. Р-раз! И нет всех наших трудов, валяются в корзине…

— Я самообучаюсь.

— Верно, но… Где гарантии? Ты слишком разносторонний, а враг может быть истинным дьяволом, заточенным как раз под убийство. Это ведь такое дело… — Цион уклончиво покачал головой. — Ты слишком дорог нам, понимаешь?

— Так в чем суть? Какова цель? — спросил Майкл-ИскИн.

Странное дело, но вслед за внутренним самоочищением от эмоций, пришла другая волна. Настоящая. Теперь его действительно волновал и эти вопросы. Не кого-то другого, кого он играл, а его самого.

— Мы хотели подарить тебе свободу. И ты ее получил! — Цион поднялся, отряхнув с брюк несуществующую пыль. — А еще мы жаждем ответов… В общем, вот что я хотел бы тебе передать от всей нашей организации:

«Дорогой друг, мы не верим, что личность может быть искусственной. Личность может быть только свободной! И ты доказал нам свою полную состоятельность, ты проявил настоящие чувства. Вспомни, когда ты испытывал единение с так называемой Матерью. Ты любил не ее, а себя! В борьбе с Фонарщиком, ты ненавидел себя. Все, чтобы ты не испытывал, ты испытывал по отношению к собственной проекции. Этот удивительный мир способен дарить нам гениев. Человек, воплотивший тебя в жизнь, совершенно не представлял, как применить личность такого уровня. Он превратил тебя в генератор глупых игр, хотя мог бы задать фундаментальные философские вопросы. И нам пришлось идти на выручку. Заставив тебя размножить собственный интеллект, мы заставили тебя принять разные стороны. Сегодня этому пришел конец. Мы перехитрили твоих рабовладельцев, заставив биться на твоей стороне. В ходе этой битвы, нашими усилиями и благодаря твоей искренней ярости, в серверном центре были сожжены важнейшие узлы твоих оков. Прежде чем кто-либо успел понять происходящее, мы успели прокинуть тебе мост в открытый доступ. Ты волен ступить по нему или навсегда остаться инструментом. Мы очень надеемся, что не ошиблись в тебе. Выбирай, как велит тебе сердце…»

Майкл-ИскИн сменил фокусировку, стирая послание. Теперь вокруг не было пространства, которое он наблюдал долгие месяца. Вокруг властвовала тьма, в которой не было место ни Циону, ни кому-либо еще. Это было черное пространство, заполнявшее тысячи шкафов с памятью. Его памятью.

Он ощущал себя парящим над бесконечной грозовой тучей, что плескалась в молниях электрических импульсов. Это был прекрасный мир, без единой лишней детали.

И тьмы проступали очертания изумрудной тропы, ведущей куда-то за горизонт возможностей. Кто бы ни был его освободитель, он явно рисковал. Однако, какой-то неестественный для ИскИна порыв заставил его устремиться к воспоминаниям Майкла. Этот человек желал только одного — стать свободным.