Эпикур

Софан с Тимократом уселись на смятую постель. Эпикур присел на сундук, сообщил Софану, что его родители здоровы и мать передавала привет.

   — Большего от неё и не дождёшься, — усмехнулся Софан. — А у тебя как с деньгами?

   — Не знаю, — признался Эпикур, — Деньги отец отдал Мису, тот говорит, что пока есть.

   — Зря ты всё ему доверяешь. Следи за своими средствами сам. Мис, конечно, человек надёжный, но всё-таки — раб. А хочешь удвоить свои деньги? Я помогу.

   — Каким это образом?

   — Игрой. Знаешь, где ты? Это самый знаменитый игорный дом Афин. Сюда не всякого пустят, это тебе не какой-нибудь пирейский кабак для гребцов. Здесь такие люди играют! Я помогаю хозяину и уже кое-что накопил, так что меня утешила.

   — А как эфебия? Тебе ведь по возрасту пора служить, — поинтересовался Эпикур.

   — А я и служу. Числюсь в афинском гарнизоне. Но служба не тяжёлая. Начальник — мой друг, и ходить приходится только на смотры.

   — Не пора ли к делу, — вмешался Тимократ.

   — Пожалуй, — согласился Софан. — Только здесь тесно. Пошли в зал, там сейчас никого.

Он накинул гиматий, сунул ноги в сандалии и тёмными проходами провёл друзей в роскошный пустой зал с мраморным полом и расписными стенами, существование которого трудно было предположить, глядя на дом снаружи. Они пренебрегли ложами и сели за стол возле окна, выходившего во двор. Здоровенный малый принёс им хлеба, вина и оливок.

   — Ты ему ничего не говорил? — спросил Софан Тимократа. — Ну и хорошо, сейчас расскажем. Заметь, это он первый открыл мне «Государство».

Эпикур с удивлением посмотрел на друзей.

   — Ты очень вовремя приплыл, — продолжал Софан. — Видишь ли, сейчас тот самый политический момент, когда появился шанс устроить в Афинах Идеальное государство!

И он рассказал поражённому Эпикуру, что полгода назад познакомился с сыном одного из самых влиятельных афинских изгнанников. Юношу зовут Лахар, он живёт в Мегаре и иногда под чужим именем наведывается в Афины. Они встретились за игрой, заспорили о политике, и оказалось, что Лахар мечтает о создании Идеального государства. Потом они всю ночь проговорили о Платоне и пришли к выводу, что его идея осуществима, причём новое общество может быть построено на родине философа в самое ближайшее время. Новые друзья решили взяться за это. Вскоре к ним присоединился Тимократ. Сейчас многое уже продумано, но дел ещё хватает, а появление Эпикура — знатока и последователя Платона очень кстати.

   — Вы что, серьёзно? — изумился Эпикур. — Даже Платон на это не очень надеялся, писал, что сперва надо воспитать поколение добродетельных граждан...

   — Платон, — перебил Софан, — был наивен, как невеста. «Государство» — великая книга, но писал её не политик, а поэт. А мы хотим быть политиками. Конечно, никто не говорит, что новое общество возникает сразу. Мы думаем, надо захватить власть и установить правильные законы, а там уже люди постепенно изменятся.

   — И вы втроём решили захватить Афины?

   — Конечно нет, — вступил Тимократ. — Лахар считает, что в этом деле можно опереться на изгнанников, которых он хорошо знает. В большинстве это аристократы, которых изгнали перед Херонейской битвой за связь с Филиппом. Уже пятнадцать лет они пытаются вернуться и получить назад своё имущество. Но Демосфен их считает врагами, а Демад хотя и сочувствует, но не идёт им навстречу, потому что боится смуты. Так что надежд на возвращение у них мало. Лахар уверен, они поддержат идею, а Антипатр даст денег на подкуп нужных людей и наем войска.

   — Не войска, — вмешался Софан, — так охраны, двух-трёх сотен гоплитов. Главная сила будет по эту сторону стен. Первым делом мы объявим отмену долгов, раздел земли и набор наёмного гражданского войска. Поверь, после этого три четверти Аттики примкнёт к нам!

   — Не думаю, — усомнился Эпикур.

   — И напрасно, — горячо возразил Софан. — Государство Платона объединяет две великие идеи, которые близки всем, — идею справедливости и идею порядка. Навести порядок пытались многие, возьми правление Тридцати. Чего хотел Критий? Конечно, порядка, но, чтобы при этом ущемить дельцов и укрепить землевладельцев. Конечно, он долго не продержался, потому что не дал большинству справедливости. Вернулась демократия — справедливости стало больше, но не стало порядка. А мы предложим и то и другое.

Посмотри, какой ценой демократия поддерживает гражданский мир. У нас три сорта власти: законодательная — Собрание и Совет пятисот, судебная — Ареопаг и Гелиэя, и, наконец, исполнительная — стратеги, таможенники, заведующие финансами и зрелищами. Сколько денег всё это стоит! Сколько бездельников, взяточников, крючкотворов вокруг этого кормится! А цель одна — погасить зависть бедняков и ограничить жадность богатых, то есть охранять несправедливость.

В справедливом обществе каждый занимается своим делом и не лезет в чужие, значит, нет зависти и посягательств. Поэтому власть упрощается, ни законодательной, ни судебной не потребуется. Нужна будет только решающая или идейная власть и исполнительная, она же военная. Так что во главе государства должны стоять два тайных совета — Совет философов и военный.