Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

— Явная самоделка, причем, ручная работа, — уверенно заключила Луминара. — Сделанная дилетантом — материал используется неэффективно, покрытие тела неполное, форма… ситх его знает, для чего такая форма хороша.

— М-м-м, для защиты от холодного оружия? — задумчиво предположил Нил. Рыцарские аналогии все никак не желали его отпускать.

— Этот тип собирался воевать с гаморреанцами? — скривилась джедайка. — Материал его доспехов — средненькая пласталь, такую и обычный виброклинок разрежет без труда. Нет, его броня сделана с использованием кортозисного волокна, а значит — для противостояния плазменному оружию. Бластерам, или световым мечам.

— Боец он так себе, — заметил юноша. — За меч держаться умел — применил кое-что из пятой формы. Но в Силе он слабее иного юнглинга. Убийцы джедаев из него не выйдет. А в поединке со стрелком ему бы больше бластер помог, да потяжелее.

— Спросим у него самого, — предложила мириаланка.

Добыв из кармана комбинезона шоковые наручники, она, при посильной помощи Нила, сковала руки поверженного врага за спиной. Затем, юноша аккуратно стащил с броненосца его шлем. Взглядам джедаев открылась самая обычная человеческая физиономия — белобрысые патлы, круглые щеки, нос картошкой. Единственным отличием бронированного воина от человека были длинные, телесного цвета отростки на щеках.

— Анзат, — изумилась Луминара. — До сих пор, я о них только слышала, — Нил удивленно приподнял брови — такое заявление от его бывалой наставницы могло означать лишь по-настоящему редкую птицу.

— И чем же знамениты эти загадочные зверьки? — с интересом спросил он.

— Анзаты — вид-долгожитель, — задумчиво начала объяснять мириаланка. — Неизвестно, смертны ли они вообще — в хрониках упоминаются анзаты возрастом в несколько тысяч лет. Этот выглядит не старше тебя — значит, ему под сотню, — юноша удивленно присвистнул.

— У всех анзатов поголовно имеется сродство с Силой, — продолжала джедайка. — Правда, у большинства оно слабенькое, как у этого. А еще, — она брезгливо покривилась, и закончила:

— Они питаются мозгами разумных. С помощью вот этих хоботков, — она указала на щечные отростки столетнего юнца. — Просовывают их в носовую полость, и высасывают мозговое вещество.

— Бр-р, — Нил невольно содрогнулся. — Думаешь, Курбагга скармливал этому типу мозги своих врагов?

— Очень может быть, — Луминара пожала плечами. — Разбудишь его? Нужно задать нашей странной находке пару вопросов.

Наклонившись к их пленнику, юноша похлопал его по щекам, избегая касаться щечных отростков — мысли об омерзительном способе питания этих существ вызывали в нем отторжение. Заметив, что веки анзата шевельнулись, Нил отодвинулся, вставая на ноги. Блондин какое-то время растерянно хлопал глазами, пока не остановил взгляд на своих пленителях. В его серых глазах забрезжило узнавание, быстро сменившееся злостью.

— Кто ты? — строго обратилась к нему мириаланка. — Почему работал на Курбаггу? Откуда тебе известны боевые искусства джедаев?

Анзат не ответил. Его хоботки вдруг втянулись в пазухи на щеках, полностью скрывшись внутри. Теперь, этот блондинистый юнец ничем не отличался от какого-нибудь сверстника Нила.

— Поздновато, — прокомментировал тот. — Мы уже видели тебя во всей красе, приятель. Интересно, скольких разумных ты прикончил за свою долгую жизнь, просто чтобы плотно поесть?

— Осуждаешь меня, джедай? — напыщенно спросил анзат. — Презираешь? Я чувствую твое отвращение. Так ли оно справедливо? Ты и сам поедаешь плоть живых существ — для насыщения, или даже удовольствия.

— Ага, но домашняя птица и скотина, которую я иногда кушаю, неразумна, — отпарировал юноша. — А что до отвращения — так я его и не прячу. Твой выбор диеты довольно мерзок, и крайне сомнителен морально, приятель. Сильно сомневаюсь, что твоя жизнь имеет большее значение для вселенной, чем жизни всех твоих жертв.

— Ты носишь на поясе смертоносное оружие, и умеешь с ним обращаться, — лениво ответил пленник. — Если ты еще не убивал, то начнешь убивать в будущем, и вряд ли одних неразумных. Я отличаюсь от тебя лишь тем, что использую моих побежденных противников в дело.

— Для начала, я не убиваю, если есть такая возможность, — неторопливо ответил Нил. Эта странная дискуссия поневоле увлекла его. — Потом, мой меч служит делу защиты мирных разумных. Я не подниму его против какого-нибудь бедняги, виноватого лишь тем, что хочется мне кушать, — он весело усмехнулся. — И, наконец, жрать разумных — попросту неуважительно. Тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь высосал твой мозг через соломинку?

— Если некто окажется достаточно силен, чтобы победить меня — значит, он более достоин жизни, — невозмутимо ответил анзат. — Мне будет безразлично, что произойдет с моим мертвым телом.

— Ну, оценивать кого-то по одной грубой силе — как-то примитивно, — Нил задумчиво скривился. — Для какого-нибудь гандарка или аклая такое нормально, но мы ведь разумные. Вот, скажем, будь я слабее тебя… — он невольно усмехнулся, заметив, как при его словах, лицо блондина пересекла недовольная гримаса.