Эпизод 2. Антиканон

Анакин был рад, когда полет завершился, и он, наконец, закрыл за собой дверь гостиничного номера «Химмель-паласт». Визит к канцлеру был запланирован на следующий день. Наручный хронометр показывал девять часов вечера. Можно было, как и три месяца назад, высунуться в окно и посмотреть на вечерний город.

Только на этот раз все было иначе. Не было — ощущалось. Корускант остался таким же, как прежде. Как и раньше, небосвод подпирали бесконечной высоты колонны, а нижние уровни терялись под вибрирующим слоем спидеров и аэробусов.

Город казался плоским, точно за окном стоял экран с картинкой.

И начисто пропало это необузданное желание дернуть рукоятки спидера и ринуться навстречу облакам на максимальной скорости.

… Или я просто устал.

… Устал от полета в режиме сон-еда-чтение всякоразной хрени?

… Или за эти три месяца.

Скайуокер оставил окно открытым. Ненавязчивый шум города ему все-таки нравился. Вечерние огни окон и рекламы тоже. Сам он уселся на диван, включил холовизор. Потом, забрался на диван с ногами и вытянулся.

… Целый вечер, чтобы почувствовать себя добропорядочным столичным обывателем.

Пощелкал пультом. Посмотрел — обрывочно — новости на разных холоканалах. Посмотрел на ведущих новостей.

И только тогда ему в голову пришла странная идея — а почему старший аналитик отдела политобозрения «Корускант Индепендент» выбрала именно такую карьеру? Ведь она сама рассказывала, что в холокомпанию ее устроил Органа. Ведь, альдераанский принц мог поднапрячься и выбить для симпатичной молодой женщины местечко холоведущей в каком-нибудь политическом ток-шоу или что-то вроде этого.

Значит, это было ее желание. После двух лет на троне целой системы — отойти в тень.

Смириться с позицией созерцателя?

Девочка, которая разменяла дворец и титул — то, ради чего многие, не задумываясь, отдали бы полжизни — на судьбу человека без прошлого, просто не знала о существовании слова «смириться».

— … ВВП системы Дориба составил пять с половиной процентов, — сообщил холовизор.

Анакин его выключил.

Достал из сумки датапад и открыл файл со статьей «Тайная миссия А. Скайуокера». Текст, разумеется, был выкачан из Холонета — не у Цандерса же просить копию нашумевшей статейки, подписанной псевдонимом «Амидала».

Если, конечно, Амидалу можно считать именно псевдонимом Падме Наберрие. А не Падме Наберрие — маской королевы Амидалы. Масок у нее было много. Одна, чтобы светской дамой быть на званом вечере, вторая, чтобы в рекреационной комнате трепаться с десантниками, третья…

— … Амидале, как и Падме Наберри нечего терять. Я могу позволить себе вести игру с любыми ставками.

— Игру ради самой игры?

— Да.

И только это «да» — настоящее.

Настоящее отчаяние.

Такое, которое не скрыть щитом из иронии-колкостей-умного-разговора-или-умилительной-женской-болтовни-о-глупостях. Оборотная сторона жизни без условностей и правил. Той самой пресловутой свободы.

Вершина мечтаний — жить вне любых систем. Когда ты ничем не связан…

… никому не нужен.

… и тебе действительно нечего терять.

Скайуокер подошел к окну — закрыть. С минуту всматривался в знакомый район столицы, пытаясь отыскать такую же знакомую пятиугольную призму. «Корускант Индепендент».

Не отыскал.

С чего я взял, что она вообще хочет быть кому-то нужной, спросил себя Скайуокер. Все, что ей было надо — это та серия статей. Рейтинг холокомпании. Профессиональный успех.

И самое главное, подумал он, что мне тоже никто не нужен.

— Анакин Скайуокер, капитан первого ранга флота Республики, прибыл на аудиенцию, — сообщил секретарь.

— Пусть войдет. Да, прямо сейчас.

Канцлер остался в кресле, чтобы подняться с него именно в тот момент, когда дверь снова распахнулась.

Шагнуть навстречу вошедшему офицеру и выслушать:

— Капитан первого ранга флота Республики Анакин Скайуокер на аудиенцию прибыл.

Вот как. Те же самые слова, что были произнесены секретарем, но теперь бодро, «по-военному» выстреленные в воздух.

— Рад вас снова видеть, капитан, — Палпатин протянул руку Скайуокеру. Широко улыбнулся. — Кажется, мы встречались раньше?

А сейчас он ответит «так точно, сэр», подумал канцлер. И почти не ошибся.

— Совершенно верно, сэр.

— На приеме, не правда ли?

— Да, сэр. Три месяца назад.

— Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной обед?

— Это будет высокой честью для меня, сэр.

Канцлер жестом пригласил его к столу. Щелкнул пальцем по консоли, и через считанные секунды помощники — двое шагрианов в зеленой униформе — внесли вино и первые блюда.

— На том приеме вы получили орден славы за операцию на Локримии. Эдакий, — Палпатин скользнул взглядом по парадному темно-синему мундиру с наградами, — восьмиугольник.

Офицер кивнул.

— Совершенно верно, сэр.

— Я прекрасно вас помню, — сказал канцлер. — И, поверьте, не только потому, что вчера наспех полистал ваш послужной список. Я действительно вас запомнил.

Скайуокер сделал вид, что «оттаял» и ответил улыбкой на улыбку.

— Я постараюсь и дальше выполнять свой долг перед Республикой так, чтобы вы меня не забыли.