Эпизод 2. Антиканон

— И я на самом деле пытался отследить его судьбу. Но вот беда — он исчез. От Ордена, представьте себе, очень трудно получить информацию. Даже верховному канцлеру. Однако кое-что мне узнать удалось, и я сделал вывод, что мальчик просто сбежал. А спустя девять лет вооруженные силы провели совершенно отчаянную, можно сказать сумасшедшую операцию, благодаря которой Республика освободила Локримию от сепаратистов. Заодно заполучив верфи. Операцию, как ни странно, проводил тезка и однофамилец того самого мальчика. Вы, мой друг. Потом вы получили свой дредноут, и после этого Орден неожиданно закопошился и задергался. Магистры настояли на том, чтобы кто-то из их рыцарей поприсутствовал на ходовых испытаниях. Этот документ, подписанный членами Совета Безопасности, я тоже видел. Учитывая специфический интерес Ордена к вам, я вполне понимаю, что вы вынуждены скрывать свою реальную биографию. Пусть даже отмеченную блестящей победой на Набу. У нас с вами действительно есть общее прошлое, вы не находите?

— Тогда за прошлое, — неожиданно сказал Скайуокер, салютуя бокалом.

Неплохо, подумал канцлер. От людей, которые умеют не переживать за один проигранный ход, всегда есть толк.

— Почему вы не сменили имя?

— Не видел в этом смысла.

— В детстве или в юности?

— И в детстве и в юности.

— Вот как? «Идущий по небу» — превосходная фамилия для офицера флота?

— Да, мне тоже нравится.

Офицер не стал скрывать сарказма в голосе.

Уже лучше, подумал канцлер.

— Капитан, а вы знаете, как переводится ваше имя?

— По-моему, никак не переводится.

— Это вы зря. На одном из забытых языков, а именно на кахлуа, «энекин» значит «великий». Кто бы вас так не назвал, он предрек вам большое будущее.

— Весьма любопытно, — холодноватым светским тоном. — Не знал.

Некоторое время тишину кабинета канцлера нарушал только едва слышный лязг столовых приборов. Палпатин отметил, что его гость не привык уделять трапезе много времени.

Можно не спешить. Сменить тему разговора на более приятную для офицера, например, расспросить его о дредноуте или о сражении при Эхиа. И медленно-медленно ввести в бытовой диалог совсем не бытовые детали, непосредственно касающиеся как войны, так и политики.

А можно сразу перейти к десерту.

И к «десерту».

Тогда, вероятно, удастся проломить эту стенку из прозрачной дюрастали, за которой спрятался гость.

— Значит, во флоте никто даже не подозревает о том, что вы были в Храме?

Скайуокер помедлил, перед тем как ответить:

— Именно так.

— И вас это устраивает?

— Полностью.

— А Орден?

— Тем более.

— Джедай был благодарен вам за то, что вы лично вытащили его из переделки на Триибе?

Вот. Вот теперь хотя бы какая-то реакция. Пусть и на долю секунды.

— Сэр, к сожалению, ваша информация не точна.

— СБ рекомендовали вам не распространяться на тему вашей миссии?

— Все рапорты конфиденциальны, и мне жаль…

— Ну, согласитесь, — перебил его канцлер, — что источником моих сведений может быть не только служба безопасности Республики.

Фраза явно поставила офицера в тупик, откуда он, тем не менее, быстро выбрался:

— Мне было бы интересно узнать, кто именно служит вашим источником.

— Все просто, капитан. Ваш разговор с Гренемайером был, разумеется, записан камерами слежения. Как только корабль Лате Гунрая стартовал, неймодианец связался с людьми Гренемайера и попросил переслать ему эту запись.

Скайуокер не ответил. Или просто побрезговал банальностью «это многое объясняет».

— Не ожидали, что у канцлера Республики может быть контакт с неймодианцами?

— Не ожидал.

— Или что канцлер Республики может оказаться тем самым человеком, которому подконтрольна Торговая Федерация?

— Я даже не знал, что такой человек существует.

Осторожное вранье. Невольно — на грани насмешки.

Все-то он понял и обо всем догадался. Не догадаться — невозможно.

— Вот как, — закивал канцлер. — Стало быть, не знали. И прикрывались его именем, когда лезли вытаскивать рыцаря? Рассчитывали, что вам это так сойдет с рук? Увы, не все так просто. Политика, мой юный друг, многослойна. Вы на Триибе заглянули под первый слой. Да что там вы, ваш джедай, опытный дипломат рыцарь Кеноби сделал то же самое. Вы увидели, как Гренемайер и Михо Каару продают планету сепаратистам. Ах, как ужасно! Ах, какое отвратительное предательство государства и народа! Прямо-таки вопиющий случай несправедливости. И ведь все это — только ради собственной выгоды. Вы увидели ситуацию именно так, не правда ли?

Канцлер вздохнул и дружелюбно улыбнулся. К тому елейному тону, которым была приправлена его речь, улыбка шла донельзя хорошо.