Читаем Эпоха бронзы лесной полосы СССР полностью

II тысячелетие до н. э. — период чрезвычайно широких по масштабам этнокультурных связей между разными областями, нередко весьма удаленными друг от друга. В значительной мере этим можно объяснить появление сходных сюжетов, одинаковых стилевых особенностей на широкой территории. Мифы передовых земледельческих районов, своеобразно преломляясь, проникают к охотникам-рыболовам лесной полосы. Южным влиянием следует объяснять появление в сибирском искусстве образа фантастического зверя-хищника.

Этот сюжет нашел свое воплощение на Шишкинских скалах (Окладников, 1959а), на Каменном острове р. Ангары (Окладников, 1966, табл. 109), у устья р. Арби в Верхнем Приамурье (Окладников, Мазин, 1976, табл. 59). Аналогичный сюжет на плите окуневской культуры могильника Черновая VIII в Хакасско-Минусинской котловине позволил уточнить время появления этого мотива. Своеобразен стилистический прием, показывающий, по всей видимости, вздыбленную шерсть зверя. Неизменное подчеркивание этой детали в трактовке образа свидетельствует об устойчивости выработанного канона. Все подчинено единой цели — показать разъяренное животное. Почти всегда фантастический хищник связан с солярными знаками. Возможно, шишкинская, устьарбинская и другие подобные композиции являются своеобразной иллюстрацией одного из эпизодов солярного мифа, распространившегося по всему Старому Свету, а изображенное чудовище выступает как символ «нижнего мира» (Окладников, 1959а).

Прибайкальские и окуневские фантастические звери отличаются иконографически. Окуневский фантастический хищник с большой медвежьей головой, поджарым туловищем и тонкими высокими ногами выглядит гораздо «элегантнее» своего коротконогого приземистого прибайкальского собрата с его длинной «крокодильей» мордой. Это говорит скорее всего о различных источниках солярного мифа в Прибайкалье и у окуневцев. В этой связи интересны сведения, приводимые В.Г. Богораз-Таном. Отмечая характерность образа дракона в сибирской мифологии, он связывает его происхождение с Юго-Восточной Азией. При этом В.Г. Богораз-Тан подчеркивал, что в мифологии западносибирских народов этот образ имел, как правило, медвежий облик, а у амурских и других групп, испытавших более сильное влияние южноазиатских традиций, он чаще связывался с образом крокодила, змеи или акулы (Богораз-Тан, 1936, с. 72). Тем не менее, устойчивое сочетание прибайкальского и окуневского «драконов» с солярными знаками, причем в сходном положении, позволяет считать, несмотря на иконографические различия, что они передают один и тот же мифологический образ.

В целом для восточносибирского наскального искусства эпохи бронзы характерно нарастание схематизма, сочетание абстрактной и образной символики, усложнение композиций. Очевидно, в эту эпоху начал складываться так называемый «скелетный» стиль. Одновременно расцветает культ антропоморфных мужских божеств и скорей всего в Восточной Сибири зарождается первоначальный комплекс шаманских представлений.


Глава десятая

Бронзовый век Дальнего Востока

(Ж.В. Андреева)

Историко-географический очерк. Дальний Восток — своеобразный географически неоднородный край, протянувшийся в северо-восточном направлении вдоль самых больших и глубоких морей нашей страны: Японского, Охотского, Берингова и Чукотского. Длина региона с юго-запада на северо-восток 4000 км с лишним, площадь — свыше 3 млн. кв. км. Более 75 % территории занимают горы, нагорья и плоскогорья. Равнины приурочены к межгорным впадинам, рекам и побережьям морей (Тауйская, Гижигинская, Анадырско-Пенжинская, Сеймчано-Буюндинская равнины и др.).

Особенностью растительного мира южной части Дальнего Востока является своеобразие местных (муссонных) смешанных хвойно-широколиственных лесов, где рядом с лиственницей, елью, березой соседствуют лианы, корейский кедр, монгольский дуб, маньчжурский орех, уссурийская груша, яблоня, слива, вишня, виноград и др. Приханкайская и Зеинско-Буреинская равнины входят в лесостепную зону. На юге Дальнего Востока протекает самая большая река региона Амур (длина с Шилкой и Ононом 4416 км, площадь бассейна 1855 тыс. кв. км). По объему годового стока (346 куб. км) Амур лишь немного уступает Оби. К бассейну Амура тяготеют наиболее крупные озера Дальнего Востока: Ханка, Чукчагирское, Красное, Болонь, Орель и др.

Для Южных окраин Дальнего Востока характерен умеренный и умеренно-холодный муссонный климат с суровой малоснежной зимой и теплым влажным летом. Основная масса осадков приходится на теплые месяцы года. Так, во Владивостоке с мая по октябрь выпадает 660 мм осадков, а с ноября по апрель — 171 мм. В летне-осеннее время большая часть осадков поступает в виде продолжительных ливневых дождей, которые нередко приводят к катастрофическим речным паводкам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Археология СССР

Древняя Русь. Город, замок, село
Древняя Русь. Город, замок, село

Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин. В книге подведены итоги более чем столетнего изучении русских древностей, учтены и описаны около полутора тысяч древнерусских поселений, изучены десятки тысяч предметов жизни и труда древнерусских людей.

Александр Николаевич Медведев , Алексей Владимирович Чернецов , Андрей Васильевич Куза , Борис Александрович Рыбаков , Павел Александрович Раппопорт

История / Образование и наука
Древняя Русь. Быт и культура
Древняя Русь. Быт и культура

Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах. Все, о чем рассказано в томе, свидетельствует о том, что бытовые и культурные традиции Древней Руси не были прерваны трагическими событиями середины XIII в., а стали основой, на которой сформировалась Русь Московская.Для археологов, историков, краеведов, специалистов смежных дисциплин.

Алексей Владимирович Чернецов , Георгий Карлович Вагнер , Елена Юрьевна Воробьева , Леонилла Анатольевна Голубева , Татьяна Васильевна Николаева

История / Образование и наука
Античные государства Северного Причерноморья
Античные государства Северного Причерноморья

Том посвящен античным государствам Северного Причерноморья, существовавшим в период между VII в. до н. э. и IV в. н. э. На основе археологических раскопок, исторических источников реконструируются античные города Тир, Никония, Ольвия, Херсонес, Харакс, поселения на о. Березань, Нижнем Поднестровье, Побужье, Керченском и Таманском полуостровах, Черноморском побережье Северного Кавказа и Крыма, освещаются развитие ремесел, сельского хозяйства, градостроительного и военного дела, торговые связи, существовавшие в данном регионе; подробно дается историческая топография городов и поселений, воспроизводятся строительные комплексы, некрополи поселений, погребальные обряды, освещаются вопросы взаимовлияния культур греческой и местных племен.

Александр Масленников , Анна Константиновна Коровина , Дмитрий Борисович Шелов , Ольга Николаевна Усачева , Ольга Усачева , Сергей Дмитриевич Крыжицкий , Сергей Крыжицкий

История / Образование и наука

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука