Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

В статье под 988 г. о дочерях уже не упоминается, зато количество сыновей возрастает: «Бе бо у него [Владимира] сынов 12: Вышеслав, Изяслав, Святополк, Ярослав, Всеволод, Святослав, Мьстислав, Борис, Глеб, Станислав, Позвизд, Судислав». Но расширение списка невозможно отнести на счет естественного прироста в княжеской семье, поскольку данный перечень не просто дополняет предыдущий новыми именами, а коренным образом редактирует его, удаляя одного Мстислава и меняя отношения семейного старшинства между оставшимися Владимировичами (порядок их перечисления). Следовательно, это другой вариант исчисления потомков крестителя Руси. Тех же «сынов 12, не от единоя жены, но от разн матер их, в них же бяше старей Вышеслав, а по нем Изяслав, 3 — Святополк и т. д». находим в анонимном «Сказании о святых Борисе и Глебе»[157] и Тверской летописи (заменяющей Позвиз-да — Болеславом), и есть основания полагать, что здесь не обошлось без влияния библейского предания о двенадцати сыновьях Иакова, родоначальниках колен Израилевых (Быт., 35: 22—26).

Князь Владимир с сыновьями. Роспись Грановитой палаты. XIX в.

Летописный источник В.Н. Татищева (Иоакимовская летопись) располагает собственным списком сыновей Владимира, коих насчитывает 10: Вышеслав, «иже родися от Оловы княжны варяжские»; Изяслав, Ярослав, Всеволод (от Рогнеды / Гориславы); Святополк (от Предславы); Святослав (от чехини Мальфрид); Мстислав и Станислав (от чехини Адили); Борис и Глеб (от «Анны царевны»)^{161}. В этом перечне, как мы вскоре убедимся, различимы следы древнейшей традиции. Вместе с тем наименование Оловы «варяжской княжной», вкупе с прозвищем Рогнеды — Горислава, которое фигурирует также в статье под 1128 г. Лаврентьевского списка Повести временных лет, где излагается трагическая история полоцкой княжны, свидетельствует о достаточно позднем его оформлении — не ранее первой трети XII в.

Таким образом, сведения древнерусских памятников расходятся по самым существенным пунктам: нет единого мнения ни о точном количестве сыновей Владимира, ни об их происхождении по матери, ни о том, в каком порядке они появлялись на свет.

Иностранные писатели осведомлены на сей счет еще хуже. Титмар Мерзебургский, современник Владимира, был убежден, что русский князь «имел трех сыновей»: имена двоих — Святополк и Ярослав — ему известны, третий так и остается безымянным. (Зато хроника Титмара позволяет уточнить количество Владимировых дочерей. Выясняется, что в 1018 г. были живы по крайней мере девять «сестер Ярослава», ставших пленницами польского князя Болеслава I.)

У византийского историка Кедрина под 1036 г. есть упоминание о смене на Руси двух князей третьим^{162}. Его сообщение перекликается с датированным тем же годом рассказом Повести временных лет о смерти Мстислава и заточении Ярославом своего «меньшого брата» Судислава в «поруб», после чего «прия власть… великий князь Ярослав, и бысть самовластец Русской земли».

Скандинавская «Прядь об Эймунде» говорит опять же о троих сыновьях «конунга Вальдемара», из которых точной исторической идентификации поддается только Ярицлейв/Ярослав. «Сага об Олаве Трюггвасоне», современнике князя Владимира, знает некоего «конунга» Виссавальда/Всеволода «из Гардарики», то есть из Руси.

В историческую память адыгов запал храбрый князь Тамтаракая (Тмуторокани), победивший в поединке их богатыря Ридадю^{163}. По древнерусским известиям (Повести временных лет и Слову о полку Игореве), это был Мстислав, «иже зареза Редедю пред полкы касожскыми».

Единственный иностранный свидетель, который мог бы оставить самые точные данные о потомстве Владимира — Бруно Кверфуртский, — проявил как раз наименьшую заинтересованность к составу княжеской семьи. В его письменном отчете о пребывании в Киеве эпизодически возникает всего один сын «государя Руси», да и тот безымянный.

В итоге получается, что в поле зрения соседей Руси с большей или меньшей отчетливостью попали пять сыновей Владимира: Святополк, Ярослав, Мстислав, Судислав и Всеволод.

Легендарные сыновья

Сколько же их было на самом деле? Точного ответа на этот вопрос у историков нет. По всей видимости, Позвизд, Станислав и Болеслав — фигуры всецело легендарные. Нигде больше они не упоминаются; сами их имена не находят места в русской действительности конца X — начала XI в. Позвиздом в позднесредневековых источниках именуется славянское божество непогоды, чей культ в более древние времена, однако, неизвестен. Станислав и Болеслав — польские имена, совершенно не употребительные среди русских князей. Притом имя Станислав появилось в христианских святцах не ранее конца XI в.[158]