Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век (1914–1991)

И тем не менее выделить основные черты международного политического ландшафта не так уж сложно. Прежде всего, неоднократно отмечалось ослабление роли национального государства – основного политического института со времен “века революции”. Причиной тому служила прежняя монополия национального государства на власть и законность, а также концентрация в руках государства различного рода политических инициатив. Ныне его роль оказалась подорванной как изнутри, так и извне. Национальное государство постепенно уступало свои полномочия и функции различным наднациональным образованиям. К тому же распад крупных государств и империй породил множество мелких государств, слишком слабых, чтобы отстаивать свои интересы в эпоху международной анархии. В довершение всего национальные государства теряли монополию на эффективную власть и свои исторические привилегии в рамках собственных границ. Об этом свидетельствует, в частности, развитие частных охранных агентств и курьерских служб, конкурирующих с охранными и почтовыми услугами, которые прежде практически повсеместно осуществляло государство.

Впрочем, государство отнюдь не стало ненужным, а его деятельность нельзя было считать полностью неэффективной. В каком‐то смысле способность национального государства контролировать своих граждан и влиять на их деятельность значительно возросла благодаря современным технологиям. Большинство финансовых и административных трансакций, совершаемых гражданами (за исключением мелких наличных платежей), теперь заносилось в компьютер, а любые виды коммуникаций (кроме частной беседы двух людей на открытом воздухе) стало возможным перехватить и записать. Кроме того, само положение государства изменилось. С начала восемнадцатого века до второй половины двадцатого национальное государство практически непрерывно расширяло сферу своего влияния, возможности и функции. В этом по большей части и состоял процесс “модернизации”. Каким бы ни был режим – либеральным, консервативным, социал-демократическим, фашистским или коммунистическим, жизнь граждан практически полностью определялась (за исключением периодов межгосударственных конфликтов) деятельностью или бездействием государства. Даже воздействие глобальных сил, таких как мировой экономический бум или депрессия, благодаря политике государства и его институтов носило опосредованный характер[222]. В конце двадцатого века национальное государство заняло оборонительную позицию по отношению к мировой экономике, которую оно не могло контролировать, а также к международным институтам, созданным ради преодоления его внешнеполитических слабостей, таким как Европейский союз. Оно пыталось справиться со своей очевидной неспособностью оказывать гражданам те услуги, которые так уверенно взяло на себе несколько десятилетий назад, а также выполнять свою основную функцию – поддерживать общественный порядок и законность. А поскольку в процессе своего развития национальное государство взяло на себя и централизовало слишком много разнообразных функций, а также установило для себя весьма высокие стандарты общественного порядка и контроля, то неспособность поддерживать их на прежнем уровне оказалась вдвойне мучительной.