Эпоха мертвых. Москва

– Откуда это у вас? – удивился я, показав новые «укороты», которые стали заметно длинней прежних «ксюх». – На вооружение же их вроде не принимали?

– Не принимали, – согласно кивнул старший прапорщик. – Но войсковые испытания проходили, а где испытывают? У нас и испытывают. Часть расстреляли начисто, так что нарезы вовсе стерлись, а часть так и осталась, лежат себе на складе. Даже не трогали, их же с запасом завозили. У нас на них сейчас спрос так себе, люди к длинным привыкли. И даже запасных стволов в артмастерской к ним нет, а у вас самой мастерской не водится. Вот и поступила команда вам выдать.

– Возьми, убоже, что нам негоже? – съехидничал я.

– Примерно так, – не смущаясь, подтвердил старший прапор. – Да нормальный автомат, по меткости почти такой же, как длинный. Сам отстреливал.

А нам-то что? Прапор на сто процентов прав, у нас ведь артмастерской нет, где мы их чинить будем? Да и что их чинить, если надежность у этой модели вроде как у молотка? Нам его гарантийного ресурса за глаза хватит, десять тысяч выстрелов – это еще в жестком режиме, если аккуратно, так намного больше. Зато планки под боковые прицелы на всех есть, а у нас всякой оптики хватает. Гармония! А если уж откровенно, то «сто пятый» в одном классе с американской М4 выступает, так что вполне полноценное оружие, разве что надежностью переплевывает ее в сотни раз.

– А что с патронами? – спросил Леха, уже закинувший пулемет в машину и сиявший довольной лыбой.

– Патроны потом выдадим, другой бокс откроем, – ответил майор, после чего заглянул в бумажку. – Получите две тысячи к пулемету, пятьсот «снайперских», пять ящиков к автомату, из них ящик семь шестьдесят два, и два цинка пистолетных. Доволен?

– Так точно, – кивнул я и спросил: – А парабеллумовских нет?

– А тебе зачем? – удивился Пантелеев, кинув взгляд на мой ПБ.

– «Грач» у меня еще имеется, но патронов к нему совсем мало, – объяснил я.

Подполковник посмотрел на прапора. Тот кивнул:

– Дам несколько пачек, штук двести. Нормально? У нас их немного.

– Нормально? – переадресовал вопрос мне Пантелеев.

– Да отлично! – обрадовался я.

Хотя могли бы и побольше. Всего побольше и можно без хлеба. Но, с другой стороны, у нас ведь еще от кантемировских военных осталось «семерки» под две тысячи, а «пятерки» так и вообще тысяч около шести. И тысяча с лишним пистолетных имеется – это очень много. И очень хорошо.

– А что с граником? – снова сбился я на актуальную тему.

– «Мухи» у нас остались, от былых времен, – ответил за Пантелеева майор. – Два десятка вам отвесим. Прямо сейчас.

– А у них срок хранения-то не вышел? – слегка возмутился я. – Им-то лет сто небось?

– Нет, не вышел, – решительно заявил майор. – И проверяли отстрелом несколько штук на днях. Никаких проблем не возникло, я лично отвечаю. И ручных гранат дадим в нормальном количестве.

– А, тогда ладно, – успокоился я. – Если и вправду в нормальном количестве.

По нашим потребностям, «Муха» как бы даже и не самый лучший вариант. Легкие они и в принципе все, кроме танка, способны в расход вывести достаточно быстро. А противника на танках мы, если честно, особо и не ожидаем. Зато можно каждому по одной за спину повесить, даже лучше, чем специально гранатометчика выделять.

В общем, чего грешить, не обидели нас. Три нормальных автомата, три укороченных, пулемет. Патроны все, какие обещали. Гранаты. В ящиках, и «эфки» и РГД. Двадцать раскладных «Мух», которые мы загрузили в машину эдакой импровизированной вязанкой. Две тысячи патронов к пулемету, патроны отдельно, ленты – отдельно. Выравниватель для лент тоже дали, старый-старый, но рабочий. И за то спасибо, они вечно в дефиците, сколько помню всю эту кухню.

А вот за остальное – спасибо отдельное. Ящик мин ОЗМ-72, «лягух» – шесть штук. Еще шесть направленных «монок», пятидесятых, уложенных в ящик в брезентовых сумках. Ящик тротила, а в нем шестьдесят пять двухсотграммовых шашек и тридцать шашек по четыреста грамм. Десяток килограммовых брикетов пластита. Два мотка шнура ДШ-А (водостойкий ДШ-В не дали, жаба задавила). Два мотка огнепроводного ОША. Целая коробка детонаторов, всех типов, огневых, электрических, запалов и капсюлей-детонаторов, зажигательных трубок всех размеров, подрывные машинки. Допотопная КПМ-1 и целых шесть, по числу «монок», современных маленьких ПМ-4. Многое можно взорвать.

– Ну что, доволен-на? – спросил меня Пантелеев, когда все полученное добро мы кое-как пристроили в УАЗе.

– Доволен. Должно хватить нам до места, – кивнул я. – И за место даже.

– Когда выдвигаться думаешь?

– Пока не знаю, – покачал я головой. – Будем смотреть по обстановке, когда всякая левая активность на дорогах стихнет.

– А чем пока заниматься планируешь? – начиная подводить разговор к своим интересам, спросил Пантелеев.

– Личный состав учить, технику готовить, – ответил я. – Подготовкой, одним словом. А что, есть что-то для нас?

– Есть, – кивнул он. – Во-первых, есть у меня намерение-на разведку в Москву послать. Хочешь пойти?